У нас в нумере на двери висит чрезвычайно полезный план поведения жильцов при пожаре, где первым пунктом значится "Сохраняйте спокойствие",а последним "Подойдите к окну и взывайте о помощи". При этом рекомендуется вести баррикадный способ защиты от огня, типа "Закрытая, смоченная водой и хорошо уплотнённая дверь надолго защитит Вас", и в этом духе... Ночью снег прекратился, и даже разрешили подниматься на Гегет. На улице снега было по колено, и здесь бы пригодились американские снегоочистители (т.е. агрегаты для выравнивания склона), имеющиеся здесь на Эльбрусе. Правда, один из них упал в пропасть и ныне покоится на вершине Гегета (я уже писал) (не на вершине, а на середине), а другой сломался при перевозке сена... Ходят слухи, что летом ими чуть ли не пахали... Сегодня, наконец, пустили парнокресельный. Мы, отстояв, правда минут двадцать, поднялись до середины. Подъёмник наверх не работал, поэтому мы стали спускаться вниз. Погода сильно изменилась: снег совершенно не шёл, ветер был небольшим и, даже иногда выглядывало солнце. Доехали хорошо, главное - видимость, я даже стал использовать мастерские элементы. Внизу была очередь минут на тридцать. Мы встали. И вдруг... В дали показались бегущие фигуры, они были с лыжами и их было очень много. Парнокресельный опять закрыли! Вмиг образовалась свалка, наглядно иллюстрирующая популярность Гегета, а также, если не в большей мере, культуру его почитателей. Поднялись и снова съехали, на этот раз окончательно. Решили в столовую не ходить, а пообедать в ресторане "Горянка", находящемся недалеко. Ресторан представлял из себя нечто вроде большого стеклянного киоска и был необычайно уютным. Мы вошли и сели; тут ещё врубили магнитофон, а заодно и висящие под потолком колонки. Мы слушали и радовались вдвойне: три четверти этих популярнейших записей у нас были. Тут явился тип в замшевом костюме и получил обширный перечень заказов. Сначала принесли салат из свежих помидоров и жбан с соком, затем - какие-то котлетки с гарниром, а затем цыплёнка табака и тарелку соуса... Вкуснота была жуткая, прямо пальчики оближешь, что мы и сделали исходя их местных законов приличия. Кофия жали долго: Товарищи на соседнем столике решили споить единственного официанта в замшевом костюме. Вшестером на одного было нечестно, и официант отделался маленьким "чокушкой". К нам он подошёл уже с красным носом и блуждающими глазами, принёс кофию, получил законную двадцатку, на чём мы и расстались. Пошли домой, на ходу смакуя съеденное и выпитое. Поместились в лифт, обладающий одной крайне неприятной особенностью. Как только в него набивается тёплая компания, на табло загорается зловещая надпись "Перегруз". Все замирают в неестественных позах, задерживают дыхание, боясь хоть каким-либо образом выдать бесчувственному лифту своё присутствие. Кто-то дрожащей рукой нажимает "Ход", лифт начинает двигаться. Все облегченно вздыхают, некоторые это делают слишком бурно, поэтому надпись "Перегруз" мигает, как бы предупреждая о возможных последствиях... Из лифта все выходят вспотевшие и радостные. Обедать не стали, а стали отдыхать, причём я боролся с одолевшей меня неприятной отрыжкой. Вечером читал газеты, которых привезли целую кучу. Большинство газет было написано русскими буквами, но видимо, по-китайски, и прочитать в них, кроме "колхоз", "совхоз", "партия", "коммунизм", ничего было нельзя. Впрочем, эти слова преобладали. Я читал "Правду"; "Труд" и "Сельскую жизнь", а также "Кабардино-балкарскую правду" на русском языке. После ужина ожидали фильм, но его не было. Мы пошли спать в нумер. >>