Сегодня мы с Романом наконец приготовили политинформацию - но дети из шестого А или Б, я так и не понял - не пришли. Тем лучше. Но в нашем классе, где по вторникам также проводится политинформация, злостная Страхова не подготовила своего выступления, и читать по Польше пришлось мне. На физике физик уделил время живописному рассказу о злодеяниях лихих Динамовцев, Спартаковцев и... и... и, в общем, ЦСКА-шников. Эти болельщики организовали своего рода клан, устраивают потасовки и скандируют лозунги. Вот что значит в своё время столь активная реклама спорта. И, что самое интересное, из 37 наиболее ярых арестованных где-то в центре Посессиев 17 оказались из Беляево. Все очень всполошились, а Витя, QuePuenshin, Кулаков и я даже договорились сегодня вечером ехать в Ясенево бить Кирпича, а заодно с ним и Кофтянскую, которая хоть и занимается в боевом самбо, но против нас наверняка не устоит (весьма полезные персонажи, правда, из разныхиопер. Когда в прошлом году нас в лесу задержали злодеи, в первую очередь они спросили: "Кирпича бить ездили?". Что касается Кофтянской: по пути в МИРЭА, да и в самих аудиториях можно услышать очень много ценных отрывков из разговоров. Лишь одно слово - "мыться", произнесённое кем-то с прононсом и выражением, заставило нас с Кулаковым хохотать минут десять. Ровно с этим была непроизвольно подслушана беседа о Кофтянской, занимающейся в боевом самбо). На Физре в конце играли палками в какое-то резиновое кольцо (т.е. им играли). Вечером поехали на литературу В МИРЭА. Но автобуса не было с полчаса. А литераторша позже 18.10 никого не пускала. В 18.00 мы отъехали в давке с проклятой остановки. Это был крах. Но мы надеялись: дескать, войдет в наше бедственное положение, и т.д. В общем, ехали. Из-за непомерного обледенения полосы (Кулаков выражается несколько иначе) двигались, наверное, со скоростью 5 км/ч. До МИРЭА дошли к 18.30. И... преподаватель заболела! Вместо литературы - физика! Нужно было готовиться к К/З по Обществоведению, поэтому на физику не пошли. На остановке было нечто. Толпа воспользовалась обилием затруднявшего движение маслянистого грязного снега и вышла на проезжую часть. Ширина тротуара расширилась при этом раза в три. Троллейбусные провода проходили над головой первых рядов. Мы пролезли в середину, а потом и совсем вперёд. Автобус пришёл через полчаса. Толпа за это время удвоилась. И тут.. Столь полезной давки не было давно. Исхитрившись и всех обманув, мы с Кулаковым вскочили первыми и стали наблюдать. Лезли неимоверно. Кто-то держал над головой раму от картины, как икону. Притиснули классно, хоть виси. А один товарищ завёл провокационный разговор. "И машин для очистки нет - спрятали! Как в Польше!". Видимо товарищ был хорошо осведомлён и отличался наблюдательностью. "Видите, сколько снега!" - констатировал он, выглядывая из окна. Тут я ещё подлил масла, итак дифицитного - да здравствует, говорю, "Солидарность". С народом Польши! Услышали не все, так как я говорил вкрадчиво, но оценили многие. "Ну подвиньтесь ещё, хоть на одного человека!" - сдавленно кричали между тем у входа. Кулаков сообщил, что почти что сидит у кого-то на плече. Терпевший ничего не говорил, и мы уж стали опасаться, не того ли он - то есть, не задавили ли, но, как бы в успокоение, на одном из ухабов он прорезался: "Ох! Испытание на прочность!" "А прочный!" - заключил успокоившийся на этот счёт Кулаков и сел окончательно. У входа кричали: "Ладно, я разрешаю на меня давить, как хотите!". Рядом какие-то хмыри совещались, следует ли застрелить шофёра, или он тут ни при чём. После дебатов решили не трогать. >>