В школе вместо биологии сделали физику, на которой решали задачи. За сочинение про Раскольникова мне полновесные и животрепещущие три-три... Жуть... После четвёртого урока пошли в столовую. Там произошёл инцидент, правда, отнюдь не индо-пакистанский, но всё же. Как всегда, к нашему приходу на столе ничего не было, поэтому мы, человек во-семь, сели за стол и стали ждать. А на столе была небольшая лужа. И вот Федя, известный юморист, провёл по луже пальцем к нашему краю стола, и эта лужа угрожающе потекла, грозя низвергнуться со всеми вытекающими из этого последствиями. Мы это заметили и, не в силах повернуть течение лужи вспять, приподняли наш край стола, и мутный поток устремился обратно. Дальнейшее произошло в одно мгновение. Сидевшие с той стороны стола также приподняли свой край, не вскочили, мы дёрнули стол ещё сильнее... Стол был вознесён до потолка и отпущен... Грохот был страшный... Это было ценно... Поев, взяли свои портфели и пошли домой: обещали устроить экскурсию в пресловутый институт проблем управления (ошибся завтрак происходил из-за экскурсии после третьего урока). Дома я взял кусок булки и проследовал по направлению к институту (он от нас недалеко, можно дойти пешком). На территории зубоврачебной лечебницы наблюдал странную сцену: в глухой стене пристройки к жилому (12-ти этажному) дому (где располагалась лечебница) зияла дыра, из неё, как из амбразуры, выглядывал хмырь с отбойным молотком, и, нещадно пыля обломками кирпича, преобразовывал дыру под форму окна... Ну вот. Наш класс я догнал уже у ворот института. Вошли, разделись, и нас повели показывать гильотину, но она была на ремонте. Тогда попытались показать аппарат по сгибанию, но тот, к всеобщему прискорбию, не сработал. Пошли в цех, где все стали тырить всё что можно: фрезы, винты, детали, заготовки, свёрла, резцы и тому подобное.

После показа бездействующих станков нас ещё долго водили по разным комнатам, а потом посадили в каком-то зале и стали читать лекцию о преимуществах этого института, о прожиточных минимумах, якобы выдаваемых его сотрудникам, и др. Мы были рады: в школе ещё предстояла шестым уроком история, а идти не хотелось. Институт был покинут точно со звонком с шестого урока... По пути обратно (после неудачной попытки найти в окрестностях института подходящую свалку) обсуждали все события, в частности, как мы в одной из комнат института обнаружили пресс вроде выжималки от стиральной машинки и пропустили через него несколько пятаков, преобретших вид пребывания под тепловозом. Вечером ходил на ФМШ. Сегодня у нас занятия одновременно с Леньшинской группой, и мы были в надежде немного побеситься. Но... наш ведущий не пришёл! Возможно, он объявлял об этом в прошлый четверг, но в прошлый четверг ни меня, ни Кулакова не было: мы писали отзыв. На парте мы обнаружили вчерашнее злодеяние Quenshins: он нарисовал нас с Кулаковым и написал погромный стих. Первый куплет я не запомнил, а второй гласил Носы вперев в учителя, Еврейские носы, Стул протирают ж...ою И хочут колбасы. - Несколько непоянтно, но, видимо, имеет определённый смысл. Я написал опровержение, гласившее Много дней подряд, Ренегат и гад, Здесь сидел неудел (и п...дел) Нос в кулак зажал Толстый ваш Ваал. А ведь сам из хмырей (еврей!) - также мало понятно, но смысл определён. Тут же общими усилиями был нарисован портрет Леньшина. Но больше делать было нечего и мы пошли на улицу. Снова заглянули в сарай, но стульев больше там не было; и пришлось довольствоваться какими-то гайками и винтами. Кроме Кулакова был ещё Витя, и мы втроём проследовали к выходу с территории. За воротами с правой стороны дороги висели большие карнизы смерзшегося снега, и мы с Кулаковым полезли их сбивать. По мере того, как плит снега набиралось всё больше, созревал план: перед самыми воротами дорогу перегородить этими плитами и на снегу написать послание Леньшину, должному здесь пройти. Глыбы были навалены, даже из одного куска я выточил нечто вроде саркофага и написал "Леньшин". Но для надписи нужна была палка, а её не было. Пошли на поиски. Рядом с воротами на территории ФМШ была какая-то котельная, из неё выходила весьма толстая труба, а под ней торчала подходящая палка. Я выдернул палку... труба со скрипом накренилась... Умора... Всёж палку эту взяли и пошли писать. "Сей монументальный комплекс сооружён тремя энтузиастами в ночь с 19 на 20/II-81 г. - гласила надпись с одной стороны. "Леньшину Вадику посвящается" - было написано с другой. На оставшемся месте нарисовали израильскую звезду с находящимся внутри её черепом с костями, а также любимый рисунок Леньшина, несколько оригинальный и неприличный: (рисунок)* К этому мы добавили отпечатки двух смачных пятерней на каждой половинке столь явно обозначенного зада. Мы были очень довольны содеянным и в отличном настроении пошли домой. >>