Погода беспросветна: злейший дождь, ветер и вообще осень. Сидючи за столом среди куч книг и неизвестно откуда взявшегося другого бумажного материала, преимущественно хлама, читал Толстого. Последний ценнейше описал до- и послереволюционный развал умов, когда десятки свежеобразовавшихся организаций с громкими названиями рьяно стремились направить упомянутые вилы-тройчатки в руках сделавшегося объектом изучения Мужика, что кончилось многочисленными погромами (не только обычными еврейскими), батьками и предприимчивыми армянами; и др., и т.д. (неправильно сказал этот - Веселовский, что-ли, что для тех, кто не понимает афоризмов, приходится писать романы - ибо тогда не понимали бы и романов). Но автором допущен роковой просчёт в отношении "добрых, смешных китайцев". Поставленный вопрос не требует расшифровки. ОНЕ, конечно, добрые и смешные - но не все. "Великий кормчий" вылетел за борт, но большой корабль, несущий на палубе и в трюмах четвёртую - и самую косоглазую - - часть человечества, обалдевшую от "больших скачков" и размахивающую "калашниковыми" - большой корабль (так сказать) по инерции несётся на рифы, на которых (можно так сказать) сидят остальные 3/4 человечества (громко, но подходяще) и вопят: "Руки прочь от Вьетнама!". Так можно охарактеризовать современную ситуацию. Во времена Толстого всё, конечно, представлялось значительно проще. >>