На пляже, удобно расположившись в Тихом местечке, читал "На дне". Произведение слегка смутное, но, как однажды заметил Витя по пути из ФМШ о Достоевском, "что-то в нём есть". Погода средняя, небо, как чешуей, покрыто такими лёгкими одинаковой формы облаками, которые просвечиваются между собой, и солнце из-за них просвечивает как-то ненатурально. Вода, однако, неплохая, и я даже омрачил её своим погружением. После обеда, на котором были употреблены упомянутые кости, ходили с музыкой у Яункемереи. Там сели возле бара, и я читал "На дне". В баре (на первом этаже - прокат, и пр., а на втором - собственно бар. Некая весёлая компания, напившись до чёртиков (как говорят), и саморастравившись похабными выражениями, решила устроить потасовку с воплями: "Трам тарарам там там, Костька, я ж тебя, трам-трам, я ж тебя вообще сейчас, тарарам". Один бросился на другого, промахнулся, снова распространился, бросился - и опять промахнулся; наконец, с третьего раза схватил Костьку... и, держа обеими руками за воротник его рубахи, чтобы не упасть, продолжил словесный разнос, состоявший из одних выражений и междометий. Остальные человек пять, то ли желая разнять их, толи захотев принять участие в драке, понеслись по спирали, опрокидывая скамьи и биясь о поддерживающие крышу столбы. Безусловно, драки не получалось: как только один отпускал руку, чтобы нанести решающий удар, его начинало по-страшному заносить, и он вынужден был снова хвататься за своего противника. остальные же, как в невесомомсти, охватили столбы и в бессилии слабо переругивались. минут двадцать они спускались по лестнице, и долго ещё из леса раздавалось:"Костька-аа... УУУ... УБУБУ...". На обратном пути наблюдал, как двое гишпанцев обтрясали с той ничейной яблони последние яблоки. Вечером ел чернику (о чём случайно оставил свидетельство) и во дворе созерцал большую и толстую лягушку, целеустремленно перебиравшийся в соседнюю канаву. >>