Утром ходил по магазинам. На рынке бабушки и деды торговали крыжовником, кислыми недозрелыми яблоками, смородиной и чесноком. Более предприимчивые, в основном дяди и тёти с агрессивными носами, независимо сидели на мешках с картошкой в окружении россыпей помидоров и огурцов, чем и с успехом манипулировали. Я зашёл посмотреть пластинки. Снова появился Дасен (или Дассен). Его усиленно брали и неслись в кассу. Двигаясь мимо прилавка, я услышал возмущенный вопль какой-то гражданки: "О!!! Куда же ты идёшь?!! Здесь же цветы!!!) Это относилось ко мне. Я обернулся и увидел такую типичную... М-да, что в первый момент даже потерял дар речи. "И даже не извенился!!!" - продолжала гражданка с носом. Тут я уже не выдержал. И содрогаясь от мысли, что не смогу её хорошенько отбрить ( в смысле поставить на своё место), поспешно отпарировал (можно, конечно, и без приставки, но так эффектнее): "А кто вы, собственно, такая? А что вам, собственно, надо? А почему у вас, собственно, такой большой... закончить я не рискнул, чтобы не выдать своих антисимитских намерений. Гражданка фыркнула и, волоча по полу жиденький (в обоих значениях) букет, удалились. У прилавка тем временем два товарища изучали пластинки: "О!!! "Bitls"!!!" - вдруг завопил один. Второй с умным видом прочитал надпись на этикетке, проворчал "Старье!", но взял. Я подумал, не взять ли и мне "Bitls", но решил не брать. После прогулки по магазинам ездили в Кемери, где я хотел пойти в кино; но перепутал как обычно, и поход не состоялся. На вокзале выясняли насчёт билетов, затем совершили моцион в хозяйственный магазин. Там особо привлекательными были выгодные мышеловки с хитроумным механизмом, а также столовые ножи и гангстерские милитаризированные вилки, блестящие и вострозубые. больше в Кемери ничего такого не было, и решено было ехать в Слоку. Там в хозяйственном выбор в целом был больше, но мышеловок не было. В крупном и солидном универмаге было премного разных электротоваров, в частности, магнитофоны "Ruta-201", "Tonica", "Radiohnica" какая-то "Ореанида" с выходами почему-то на лицевой панели, и такой, как у Кулакова - не помню, как называется. Магнитофоны все кассетные, с неплохим оформлением, но не только что давка - почти ни кого в отделе не было. В автобусе из Слоки кто-то что-то громко, но непонятно бормотал, а ему в ответ некий хмырь сонно ответствовал: "Да не... Я про "Ca Biond-У"..." Эта "La Biondа" особо нравится тому же Кулакову - он списал её с некой фирменной пластинки, где на обложке один из исполнителей выглядывал из объёмистого глинянного кувшина.

День выдался хороший, да ещё и воскресенье. на пляже места сразу не нашлось, и пришлось идти. Ландшафт в совокупности с погодой вызывал такую "... adream - adream of bluesea. white sand... and butterflу..."- как поётся в одной песне. На полпути между Каугури и Яункемери место нашлось, и я стал рыть большую яму. Соорудив некоторое подобие кресла, сел и стал читать, вскоре изловил осу и стал её рассматривать. Минут через двадцать занятий с ней у меня прояснилось мрачное и специфическое вдохновение: я соорудил на край ямы большую (очень большую) гору. Выточил из слежавшегося песка с десяток черепов, разных по размеру и выражению лица и установил их на этой горе. Получилось внушительно. Я ещё отыскал кучу камней и снабдил изваяние глазами, носами (отверстиями) и, главное, зубами. Самому большому черепу я сделал глаза из осколков кирпичей- горящие, а череп с самым вредным выражением - между зубов воткнул окурок. Затем на череп с горящими глазами одел свою фуражку с олимпийским медведем. (Получилось страшно) и пошёл купаться. М-да: После обеда и неизвестно как прошедших 2-3-х часов на рынке вместе с каким-то товарищем уличал продавщицу малины в обмане трудящихся и прочих советских граждан, (на что ей особо обращалось внимание). продавщица упорно твердила, что у неё в двух банках и на дне миски в сумме 2 килограмма малины. Она шумно возмущалась по поводу такого к ней недоверия (мы же с товарищем утверждали, что там максимум 600 грамм). Она размахивала руками, повалила обе банки и предложила даже взвесить на соседних весах то, что у неё осталось. Но с соседних, да и вообще со всех весов, привлечённые спором, смотрели такие не вызывающие доверия бабуси и деды, и передвигали перед собой такие подозрительные гайки, получившие всеобщее признание в использовании оных вместо гирь, что желание уличить на месте торговку малиной отпало само собой как по меньшей мере наивное. В кинотеатре узнал, что 5-го будет тот самый фильм, на который хотел идти в Кемери. Дома ночью рассматривал общеизвестную задачу с конвертом (рисунок)*, на решение которой была пущена ЭВМ и за этим занятием, говорят, сгорела. Я оказался в определённом смысле умнее этой ЭВМ и довольно замысловатым образом доказал невозможность задачу решить (хотя, признаться, грешным делом, часа два и бился над ней). Мысль же об этой задаче возникла после того, как в автобусе на запотевших стёклах, когда ехали с уже описанной как-то мной овощной базы, всем классом пытались её решить. Кроме задачи ещё слушал полезные записи, которые кто-нибудь да крутит каждую ночь. За последнюю неделю было две свадьбы: на одной играли по ночам, и что-то латышское, а на другой - днём, да какие-то бабули надрывались: "Виновата ли я?" Такую дешовку слушать было положительно невозможно, и я уже хотел включить своё, но в соседнем дворе догадались раньше меня, и включили Высоцкого. Я установил несколько точек вещания: первая свадьба ~ 180° вправо от окна (на линии стены дома), вторая довольно жиденькая и дешовенькая свадьба - 30° слева; Высоцкий - в соседнем доме через улицу (справа). Сегодня ночью (положим, 1/VIII-81, но неважно) подключилась ещё одна точка - ~ 60° справа. Там крутили Eagles, Smokie, машину времени и что-то из Rock'h'ROU-a. Днём (я ошибся - не ошибся, а дал понять - что перечисленное + задача - я осуществлял вчера ночью, но забыл отразить) где-то на ~ 80° слева раз двадцать подряд проигрывали: "Время пройдёт, и ты забудешь всё, что было с тобой у на-ас, с тобой у на-ас..." "А если жил ты как свинья, останешься свиньё-ою!" - неожиданно заканчивалось из точки под углом ~ 90° к окну.

Проснулся в 7.00. На меня со стола смотрела синица. Я не поверил и хотел было уже спать дальше... Что?! Синица?! Почему синица?! Откуда синица?!! - мгновенно сон пропал, я вскочил, а синица испугалась и начала летать по комнате. Тогда я понял, что она употребляла крошки на подоконнике и забралась в приоткрытое окно. При помощи занавесок я прижал обалдевшую птицу к стеклу и с трудом направил её обратно в щель. Она с треском выскочила и улетела. Снова ложиться было бесполезно. Я пошёл на море. Проходя мимо последнего участка, забор которого кончался в 60 метрах от воды, я внезапно вспомнил, как вчера два товарища бродили в кусте возле него и приговаривали: "Вот где мы будем брать яблоки!". Я остановился и подумал: "Интересно, какие же там яблоки?" Решил изучить этот куст, который вообще-то был окружён деревьями и сам по себе внимания не привлекал. И - обнаружил яблоню. влез, вооружился палкой и стал отделять яблоки (знак)* до 5 сантиметров. Довольно неплохие). После десяти минут этого занятия услышал на участке какой-то шум и поспешно слез. Но всё было спокойно. Принялся за сбор. И вот тут-то и сказался вредный, злой куст. Доставать из него яблоки оказалось нелегко. Но и с этим я справился. Сложил яблоки в другой, более неприметный куст и поплёлся на пляж, где погулял с полчаса. На обратном пути собрал похищенные яблоки в найденную коробку и отправился с добычей домой. Часов в десять снова был на пляже, читал Катаева. После обеда часа в три у цыганского магазина наблюдал обычную сцену: человек двадцать пьяниц катили бочку пива к тому месту, где им торговали. Им особо не терпелось напиться, и они не могли ждать машины или грузчиков. По двору носились друг за другом хозяйский Арнис (который не хочет учиться дальше) и соседский Дайнис (судя по всему, тоже не желающий загромождать голову мудреным материалом шестого класса)., швырялись яблоками и вопили: "Тебе что, советская власть не нравится?!" Читал зловредного Твардовского. Он, понимаете ли, пишет "... читай, пока не станет скучно. А там - бросай, и я - молчок...". Ах он шантажист, blackmailer окаяннный! (третья "Н" поставлена в возмущении) "Бросай!" "Молчок"! Он то конечно, молчок, а что Зай-Санна скажет? Пришлось поэму "За далью даль" читать до конца. А в конце... "По счастью к новому свиданью уже готовлюсь я, учти..." и "до новой встречи, старый друг". Нет уж, благодарю покорно! Знаем таких друзей!

На пляже, удобно расположившись в Тихом местечке, читал "На дне". Произведение слегка смутное, но, как однажды заметил Витя по пути из ФМШ о Достоевском, "что-то в нём есть". Погода средняя, небо, как чешуей, покрыто такими лёгкими одинаковой формы облаками, которые просвечиваются между собой, и солнце из-за них просвечивает как-то ненатурально. Вода, однако, неплохая, и я даже омрачил её своим погружением. После обеда, на котором были употреблены упомянутые кости, ходили с музыкой у Яункемереи. Там сели возле бара, и я читал "На дне". В баре (на первом этаже - прокат, и пр., а на втором - собственно бар. Некая весёлая компания, напившись до чёртиков (как говорят), и саморастравившись похабными выражениями, решила устроить потасовку с воплями: "Трам тарарам там там, Костька, я ж тебя, трам-трам, я ж тебя вообще сейчас, тарарам". Один бросился на другого, промахнулся, снова распространился, бросился - и опять промахнулся; наконец, с третьего раза схватил Костьку... и, держа обеими руками за воротник его рубахи, чтобы не упасть, продолжил словесный разнос, состоявший из одних выражений и междометий. Остальные человек пять, то ли желая разнять их, толи захотев принять участие в драке, понеслись по спирали, опрокидывая скамьи и биясь о поддерживающие крышу столбы. Безусловно, драки не получалось: как только один отпускал руку, чтобы нанести решающий удар, его начинало по-страшному заносить, и он вынужден был снова хвататься за своего противника. остальные же, как в невесомомсти, охватили столбы и в бессилии слабо переругивались. минут двадцать они спускались по лестнице, и долго ещё из леса раздавалось:"Костька-аа... УУУ... УБУБУ...". На обратном пути наблюдал, как двое гишпанцев обтрясали с той ничейной яблони последние яблоки. Вечером ел чернику (о чём случайно оставил свидетельство) и во дворе созерцал большую и толстую лягушку, целеустремленно перебиравшийся в соседнюю канаву.

Э-эх, секундная стрелка носится с огромной скоростью; эту фразу я писал, даже не размышляя - одну минуту 15 секунд! Обалдеть! Какой-то (непонятно)*. На пляже загорал, потел, купался и в 14.45 был у кинотеатра, надеясь посмотреть японский фильм "Август (заметьте) без императора", который не посмотрел в Кемери. Я приобрёл билет стоимостью 65 копеек, почитал в холле афиши, а в 14.59 прошёл в зал. В качестве журнала демонстрировался грузинский мультфильм, в продолжение которого идеально плоской поверхности белого цвета проволочный хмырь с огромным носом и каким-то керамическим кубом в руках. Хмырь долбил куб молотком, пилил пилой, сверлил электросверлом без провода и два раза большим его самого; а потом выкинул этот куб подальше в необозримый горизонт, обернулся... и обнаружил три такие же куба. Мультфильм сомнительный и называется "Тайна", Японский же фильм захватывающий - в первой серии вообще было непонятно, что к чему. Однако потом всё прояснилось; все бросились ловить злого Фудзисаки, который с группой солдат захватил экспресс, идущий в Токио, заминировал его, и носился в радиоуправлением взрывом в руках - дескать, не подходи. Потом прилетели три спец-современных гантелеобразных военных вертолёта, из них полезли почему-то перемазанные в саже вооружённые японцы, остановили экспресс, и началась страшная кровавая перестрелка. Помощник Фудзисаки - такой обритый уголовник - решил стрелять из мощнейшего пистолета - грохнул себе в висок, а из другого виска брызнула кровь... ААА... Потом черномазые стали перебивать засевших в вагонах фудзисаковцев, и покончили с ними пополам с пассажирами. Потом сам Фудзисаки с женой (параллельно ещё велась любовная интрига) высколичи в коридор, а с двух сторон черномазые со зверскими лицами из калашниковых как начал садить... И так эффектно: эти палят, а у Фудзисаки из спины такие прямо клочья вылетают... ААА... Но всё-таки зловредный Фудзисаки оказался жив. Нащупал около себя этот прибор, и как по кнопке трахнет! А поезд как рванёт! УУУ... Страшное кино. Часов в семь ходили получать в сберкассе 120 рублей. А в сберкассе - нечто: гражданка стоит и что-то возмущается, а самая главная выдавальщица стонет: "О... каждый день и по тыще выдаём..." Деньги кончились! И этой гражданке, как в итальянском магазине, триста рублей отсчитывают трёшками и рублями. На набрали 106 рублей - и больше нет. Я начал провоцировать собравшуюся за нами очередь с денежными повестками: "Да что же вы смотрите, товарищи! Ваши же деньги зажимают!" Толпа заволновалась. Тогда бедная выдавальщица протянула мне банку с последними медяками. Я великодушно отказался. Удивительно: В Италии, положим, ясно, там инфляция - но банкротство сберкассы я вижу впервые!

Сон мне: жёлтые огни И хриплю во сне я "Повремени, поверемени..." ... - иными словами, приснилась мне давка в столовой. Вокруг были улыбающиеся носы, а я бил их подносом и упорно отказывался от пирожного, которое почему-то очень навязчиво предлагал мне официант. Сон несколько нереальный: где это теперь предлагают? В последнее время мне стали сниться погромные, да ещё и цветные сны. Днём был совершён рейд по магазинам. Я с ужасом заметил, что возле дальнего универсама большой кактус с балкона... исчез!!! Неужели продали?... Хапуги несчастные... Вреднейшая хозяйка предложила крыжовнику и говорит: "Два рубля!" Омерзеть! Он же на рынке 1,50! Во стервоза!... Было приобретено килограмм десять: редиски, хлебов, молока и др. В сберкассе получили таки 120 рублей. Вечером на пляже наблюдал каратистов (или каратэистов) и читал "Тихий Дон".

Хозяйка снова предложила крыжовник. Ах она (к слову зад, довольно интеллигентному, прибавляется суффикс "ниц" и соответствующее окончание. Иначе и не выразишься. На пляже на полпути к Яункемери залегли; я читал, а потом выскреб на песке традиционное "CACTACEAE". Ходил обедать в кафе "Каугури". Стоя в очереди, услышал крики возле кассы, издаваемые группой поваров: "Дым! Смотрите отсюда! Вот он! Кассовый аппарат дымит! Спасите! помогите! О ё ё ё ё ё ё й!!!" Действительно, из щелей аппарата понемногу просачивались наружу клубы-едкого дыма. Посетители отпрянули: кассирша долго принюхивалась, потом вдруг вытаращила глаза и с отвалившейся челюстью ногой вышибла дверь и убежала. "Поиски врагов... бомба... Сейчас как... кэк... КЭ-ЭК..." - подумал я. Но ничего не взорвалось. Касса дымилась. Бикфордов шнур? - осенило меня. "Воды! Заливайте водой!" - взвопил я. Повара понеслись. "Э-ээй! - догадался всё же я - отключите электричество!". Уже, говорят, отключили. Ну, значит, всё. Но надо же с такой скоростью обсчитывать голодных клиентов, чтобы даже машина не выдержала и сгорела! Тем временем кассирша вернулась, извлекла измусоленные и подозрительные счёты, принюхалась ещё раз и обслужила первую робко приблизившуюся гражданку, таинственно передвигая костяшки. Эта кассирша и меня пыталась виртуозно и с маниакальной настойчивостью обсчитать; это ей, конечно, не удалось.

Купил газету. Израильтяне что-то замышляют! Уж если даже министр сельского хозяйства подался в министры обороны... Американцы, как обычно, паникуют по поводу "Советской угрозы" (послушаешь вот их и усомнишься, ставить ли кавычки). Хотя, конечно, прежние методы не годятся; администрации приходится более тонко и обдуманно, а, главное, обосновывая заявления воздействовать на умы. Сейчас вдали какому-нибудь ясновидящему, который, к примеру, бросится влажным ухом на горячий асфальт Уолл-стрит и взвопит:"Слышу! Слышу русские танки!!!", поверят столпившиеся обыватели. Сейчас даже рядовому американцу можно таким образом уловить отдалённый гул, который слышится гораздо яснее ближе к эпицентру - штату Nevada. И рядовой американец поднимется, отряхнёт свои "WRANGLERS", "MONTANA" или дешевейшее "Lее" и проворчит оценивающе: "Слабовато... 20 мегатонн..." А Рейган будет биться головой о ступени Белого дома и хватать за штанины корреспондентов "Правды", желающих сообщить в коварную Москву очередное разоблачение. И Белый дом станет похож на жёлтый дом: понесутся, сшибая друг друга политические деятели с дипломатами; две политические партии пронесут тайком лохани с помоями и будут поливать ими друг друга, и где-нибудь в тёмном углу притаится зловредный мафиоза в тёмных очках и, дослав в дуло пулю "дум-дум" и наверху в углу (непонятно)* присядет на ящик из-под кока-колы в ожидании своего выхода. Бегин (его, оказывается, ещё не сняли) закроется лошадиной попоной и каждую пятницу будет таким образом очищаться от грехов, навлечённых им на себя баталиями в кнессете, сотрудничестве с теми же американцами, зажимании солдата и пр. и пр.. И только Ден Сяо Пин улыбнётся, даже отдирая приклеенную кем-то на задницу дидзибао. Сотворив сие и поковыряв в присохший клейстир, он пропоёт "А кто вступит с Мао в спор, тому дадут отпор... Кхе-кхе" и займётся государственными делами. М-да. Вечером гулял по пляжу среди зевающих от холода носов. Ночью боролся с ветром, открывавшим окно и пытавшимся оторвать. Это немного напоминало "Время, вперёд!" Катаева.

Погода изменилась. Ветер буйствовал. Море шумело, хотя и дождя не было. С утра читал Шолохова (если не верить слухам), переводил "The MURDER... " и заметил тенденцию: если у классического Конан Дойля любимое выражение помнится "SPRANG to his feet", то у Агаты Кристи "shook his head". Ходил по пляжу, в кинотеатре изучал афишу (дешовка!!!), а у булочной... Смотрю... Знакомое лицо!!! Пригляделся я как следует: Ба! (выражение) собака Гречишкиной! Думаю: "Дыра - это нора..", собака Гречишкиной - это... А это подходящая компания!" И точно, вслед за точно опознанной собакой, кто-то оченнь похожий на Гречишкину, но с такой буйной шевелюрой, не "растущей без вдумчивых забот" - что-то вроде этого есть у Твардовского, что я сперва и не узнал. Основываясь больше на указанную собаку, я приблизился. Мои подозрения оправдались. "ААААААА!!!" - воскликнула Гречишкина... Она сообщала о местоположении её "Компании" (как она сказала, и я сразу понял) и время; ньюансы решили оформить на месте. Я подумал: "Ну и ну..."... Дома ел купленный арбуз ценой 80 копеек за килограмм и водянистые сливы по 3 рубля за килограмм. Снова гуляли по пляжу. Ветер свищет пополам с дождём, волны истерически бьются о берег, а иногда почему-то от берега вглубь моря поднимается и идёт волна, сталкивается с идущим ей навстречу волнами и производит эффектный всплеск. Интересное явление, Я шёл, отшвыривал выплывающие бутылки из-под шотландского виски и напевал дурным голосом мотив из Чайковского (кажется из "Времён года", или что у него там): "Тру-пупу, пуру-пупу, пуру-пупу - пуру пупуру... " Дома рассматривал висящие в санузле четвертушки, попались из местной газеты "Юрмалы", первый номер которой вышел 1 марта 19(хехе) 80 года. Заголовки там типа "Дело о трубе", а содержание наиболее актуальных полос, например, "В ответах сообщается, что туалет, в Булдури отремонтирован. маленькие, но важные проблемы.

На пляже дошёл до спасательной станции (в смысле не "дошёл", так как там каких-то триста метров) и расположился на свободной лавочке. Через полчаса рядом сели какие-то шахматисты, расставили фигуры и стали вопить: "Вариант Фрица! Пешка! Конь! Ферзь! Все ржали по часа!... вариант Сааведра! Повесил ладью! Сицилианский вариант!..." Затем один из них смачно рассказал анекдот про Василия Иваныча, Петьку и ведущего " в мире животных", я его уже слышал от незабываемого Смирнова. И вдруг... "Андрей!..." Я обмер... Оказывается, всё это время я сидел с самыми вредными прошлогодними знакомыми... Пришлось здороваться с этими шахматистами и ещё двумя гражданками, но мало того появились Марина (бабушка которой со свойственной ей навязчивостью не только несколько лет назад познакомила меня с этой Мариной, но и в этом году попадается на глаза чуть ли не каждый день и требует принести ей полевых цветов) и ещё какая-то Лариса; в результате чего пришлось вдобавок отложить чтение, сыграть в покер... Избавиться от этих как снег на голову упавших знакомых (что явилось ещё большей неожиданностью в такое время года) удалось лишь через час-полтора (могущие возникнуть на фоне перечисленного кривотолки мало на чём обоснуются). Дома (придя с обеда в кафе "Каугури" (к чести основателей этого заведения, оно называется на самом деле столовой "Я у ниба", что должно свидетельствовать о большой изобретательности)) пересаживал кактусы, их уже 163 экземпляра из 189 первоначальных. Сохнут по неизвестным обстоятельствам. по пути в столовую, кстати снова лицезрел Гречишкину (без собаки), жуя купленный на рынке солёный огурец, выяснил более точно местоположение её "компании". На пляже посвятил время решению одной интересной задачи, которую так и не решил.

Надеюсь эту тетрадь завершить, чтобы заодно не начинать с 13-го числа следующую (а она у меня припасена!) Помогите! Спасите! (популярная фраза.. Коронное Винни-Пуховское "Оёёёёй!" отпускаю: как заметно, количество "Ё" не установлено. На пляже читал "Тихий Дон", дочитал и взялся снова за "Easytokill", прочитал три главы с грехом на 2/3. Не обошлось и без знакомых, опять этот покер... и, кажется, всё. Сегодня от них удалось довольно быстро избавиться. По дороге домой наблюдал, как какой-то хмырь в плавках совершенно спокойно выпиливал обломком ножовки стекло машины (дюралевую раму). Кто его знает, может он и хозяин. Обедать в пельменной не стал, так как там почти никогда не бывает пельменей, а сегодня - бульона. В кафе "Каугури" (будем звать его по-старинному) встал в конец средней величины очереди и обзавёлся подносом. Сзади пристроился некий товарищ, видимо, иностранец. Говорит одной выдавальщице: "U vas iest' Riba ZUBAN?" Выдавальщица удивилась. "Зубан? Что за зубан? не знаю такого!" Но иностранец оказался дошлый "U vas - говорит -v menu tut: ZU-BAN!" Непонятно, зачем ему вдруг потребовался зубан, когда все брали сосиски, но он не отставал: "Daite mne ZUBAN". Выдавальщица пошла куда-то выяснять на счёт "rib-ы ZUBAN". Вдруг (неспроста, небось!) заказанной странным посетителем, в клёвых шузах, хиповых траузерах, и вообще не из наших... Ушла она надолго, и все заволновались. приходит: "Зубан есть, но его у нас уже нет" - видимо решила иностранца запутать. Но тот не сдался "Sovsem net?" выдавальщица закатила глаза: "варится!" - "A dolgo?" Тут выдавальщица потянулась было к большому половнику с соусом (по крайней мере, как мне показалось), но сдержалась и ответила: "Долго!!!" Иностранец (к которому обратились все взоры потрогал свои уникальные бакенбарды 5 миллиметров шириной и попросил "sosiski bez garnira"... После столовой зашёл в мебельный. Рассматривая там дешевейшие кухонные шкафы, стенки с перекосившимися дверцами, громадные кожанные диваны, устанавливаемые обычно в залах ожидания (разумеется в самых роскошных). Посидел в сторублёвом Гамбсовского облика стуле светлого бархата и с резными ножками, а так же в 140 - рублёвом кресле на колёсиках. Такое кресло заняло бы четверть нашей кухни. Раскладушки, подушки и гладильные доски (последние в разобранном виде высились кучей, а в разложенном для работы занимали не менее половины кухни). Не следует упоминать, что всё из представленного в этом мебельном не только что в дверь, но и в окно бы не полезло. М-да Потом ходил по находившемуся рядом лесу, дома употреблял яблоко, а потом на пляже читал Горького и решал задачу.

К хозяйке приехали ещё одни постояльцы, для которых с давних пор держалась свободная комната. Весёлый лысенький нос с подругой по имени Юрата Николаевна, сбежавший от своего мужа, затащили чемоданы, часа полтора запершись потрошили их, а потом устремились на пляж. По возвращении нос подошёл к окну кухни и стал через стекло переговариваться с хозяйкой. "Мы - говорит, - завтра с вами..." - тут он выразительно щёлкнул себя по подбородку, и хозяйка истерически расхохоталась. Погода средняя, точнее, так себе. Захватив "Петра первого", я отправился на свободную лавочку, где и осел. Возле лавочки валялись газеты - "Правда" и "Юрмала". Газет я не читаю давно, поэтому преодолел сомнение, развернул "Правду" двумя пальцами и прочитал пятую страницу (иные я даже не просматриваю) (хотя, впрочем, нет: на четвёртой странице я обнаружил статью "...о запрещении размещения в космическом пространстве оружия любого рода", выдрал её и, не читая, спрятал в карман. Затем наполнил "Правду" песком (натуральным, вдобавок к содержащемуся в ней словесному) и выкинул в куст. Перешёл к "Юрмале". Там всё было дешовкой, типа "завершили... вступила... открылась...": отрывок наивного детектива одного из непризнанных авторов занимал аж полстраницы, и в этом роде. В самом конце я случайно заметил объявления о всяких концертах и т.д. И вспомнил, что давненько (если не говорить вообще) на таких вещах не бывал. Стал читать: "Государственная филармония 12 и 13 августа в 20 час. В МАЛОМ ЗАЛЕ ДЗИНТАРИ литературные вечера - Казимир (..) Серебряник (Свердловск). В программе 12 августа - ..., 13 августа - И. Ильф и Е. Петров, М. Зощенко, Г. Горин" И, естественно, что " после третьего звонка вход в зал прекращается", Вспомнил, что 13-е - завтра, думаю, чем чёрт не шутит (выражение), а по сему объявление выдрал, а газету (с песками) направил в куст. Тут пришла бабушка... с птицей. Говорит, прыгала в траве. Птица - вроде, трясогузка. Эффектно. С час ещё читал "Петра первого", а дома птицу накормил, напоил и хотел было уже рассмешить (по методу той сказки), соорудив ей гнездо из травы, но она преждевременно испугалась и скрылась под кроватью, предварительно нахезав (от слова "хезать"). Я её долго ловил, посадил в гнездо, где она определила голову под крыло и, видимо, заснула...

Птица подохла... Ну и ну. Я осуществил положенное и ещё раз подумал: "Ну и ну...". Решили ехать в Ригу. Я с полчаса натирал ботинки, добившись от них максимально возможного качества отражения, взял "Петра..." и неожиданно решил связать поездку с литературным вечером. Доехали до Дзинтари, в 10.30 были у концертного зала... Но касса открывалась в 12! Ждать не стали, пошли на станцию (одна вредная гражданка посоветовала идти к Майори, хотя ближе было к Дзинтари). В Майори купили "туда-обратно", сели и поехали. В Риге сразу приобрели четыре трамвайных талона... М-а... В Ботаническом саду... Ходил по большой оранжерее, как раз стало светить солнце, было приятно. В следующей маленькой оранжерее (В смысле, после той, куда "Вход воспрещен") чинили дверь; у плотника было такое лицо и такой большой рубанок, что я решил с ним не связываться. Зато кактусы... я наслаждался. Разумеется, присутствовал дьявольский соблазн (тоже выражение). Карманы отягощали своей пустотой. И я... Агавы и Эфорбии скрыли злодеяние от посторонних глаз. Как я уже писал, огромная коллекция пребывает в запустении; кактусы падают, роняют отростки - их никто не подбирает. Я имею ввиду, кроме меня... Отросток приятнейшего (видимо) Heliantho - cereus-a валялся под самим растением, и в нём... возились мокрицы!!! Я готов был всех работников по очереди сажать на куст OPONTI -и FICUS-INDIS-и... Но... "Всё равно ведь пропадёт!" - размышлял я, осторожно помещая сеянцы из рядом стоящего ящика за отвороты своих штанов... Возле оранжерей увидел с десяток листов опунции, высаженных в открытый грунт. Половина из них распались трухой - работники высадить-то высадили, но не предусмотрели возможности дождей. Я думаю, OPONTI FICUS - INDISА не пожалела бы для правого дела сотни своих глохидий... Далее я стал просто ходить. Что ни говори, кроме кактусов, всё выглядело отлично. Аккуратные грядки с растениями, возле каждого - табличка с названием, всё разделено на группы, типа: "Сад Роз", "Сад Флоксов", "Сад Георгин", "Лекарственные растения" и т.д. Приятные радующие глаз цветы чередуются с подстриженными лужайками; ходят гражданки, что-то гребут, вычищают, рассаживают. В "Лекарственных растениях" я продегустировал несколько сортов лука и укроп, с имевших яблонь употребил вкусные большие яблоки, а затем в пруду, который был ценно окаймлён спускающимися к нем у площадками склизкий глинянный горшок... Эх, ценнейше.. Пообедав возле Ботанического в столовой; в Риге так по дешовке побродили, а потом на рынке купили груш и поехали в Дзинтари. В кассу стояло три человека. Не успели они рассосаться, как подошёл нос и вкрадчиво поинтересовался: "А вам что нужно?" Говорим - билеты на сегодня. Нос вынул кипу билетов и сказал: "О!!!" Прочитали: написано 1.20. Уплатили. Было 17.50. В соседнем ларьке съел пирожок с мясом и берёзовый сок (выпил), после чего разместился на лавочке и открыл "Петра первого". С обеих сторон сидели носы, слева седовласый и длинный читал своей соседке - плюгавенькой жи... стихи, написанные красными чернилами в ученической тетради. Читал он, но соседка постоянно повторяла, и получилось, что читают они хором. Стихи типа: В Проулке жёлтый свет Жалюзи наполовину закрыты В окне девушки грустный профиль Бедное сердце разбито (...) - они налегали на "э" вместо "е", отчего стих делался возвышенным. Соседка взвопила: "О!!! В этом году у вас большое вдохновение!" - на что нос отвечал "О, бывает!" и поднял нос к небу. Он и не догадывался, например, что даже при жёлтом свете сквозь наполовину закрытые жалюзи вряд ли можно разглядеть выражение чьего-нибудь профиля... Но тут соседка... подвергла меня в ужас! "Правда, - говорит, что Хомейни убили?..." Хомейни?! Убили?! Ну знаете?! Это уже слишком! Нос назвал Хомейни старым чортом" и спросил, откуда она узнала. Оказывается, "по транзистору". Завтра срочно куплю газету, хотя, может быть, сплетни? В 20.00 зал был полон, а у дверей спрашивали "билетики". Забыл сказать, что тотчас по приобретении сомнительным путём билетов я пошёл к афише и прочитал висевшую на ней табличку: "Все билеты проданы". Места были хорошими, странно... Выскочил нос в жёлто1 рубашке и чёрном замшевом костюме и стал читать. Неплохо. Рассказал об одних джинсах, которые "поставишь - стоят", и о товарище, у которого джинсы в сауне не расстегнулись, в результате чего ему их пришлось разрезать "вместе с трусами". затем декламировал рассказы "Фотокарточка", "История болезни" и сцену Васюкинского шахматного конгресса из "12-ти стульев". В перерыве, который имелся, наблюдал во дворе агаву гигантских размеров; а по окончании был отбит автобус на остановке, и доехали благополучно. Дома, ещё не очухавшись после столь необычного посещённого вечера юмора (а узнал из найденной газеты, и билеты приобрели неожиданно), сажал добытые кактусы.

Helianthocerevs очаровательный. Им можно только восхищаться. Впрочем, каким же он может быть ещё? Читал "Проект Договора о запрещении...", в коем 1/3 занимают необходимые формальности, изложенные в витиевато-дипломатической форме. Самым дипломатичным является то, что не написано, какие страны заключили (или должны заключить?) его. Непонятно даже, подписал ли его хоть кто-нибудь (могу заверить, что я в этом не участвовал), или он является очередной мирной инициативой". Во всяком случае, он имеет антиамериканскую направленность: "Государства-участники обязуются не выводить на орбиту Земли объекты с оружием любого рода, ... В том числе и на пилотируемых космических кораблях многоразового использования (!) ..." За этой тонкостью скрывается: "Вы хоть и "Шатл" запустили, но..." В общем, подрезают крылья, которые, кстати, у "Шатла" и так небольшие, как я видел по иллюстрации. Однако, сие не суть важно, эти аллегорические крылья; между тем с приведённой цитаты начинается первая статья. безусловно, статья на широкого читателя не рассчитана, что видно хотя бы из её содержания (хотя, а из чего ещё?): в первых четырёх статьях улавливаются деловые предложения, а в остальных пяти- одни смутности. Всё, как у описанной как-то Мариэтты Шагенян, с той только разницей, что у неё после "четырёх уроков" - словесная труха, песок и сухой толчённый... (я пока читал, чуть не скончался), а здесь - яростная дипломатия. Проанализировав смутности, выявил направления и понял главное: не хотят, чтобы оружие выводили, но не в мужичьей форме. "Не выводи, б..., и всё!", а в трёх-четырёх, и довольно каверзных. Я, признаться, не ожидал стольких трактовок простого на первый взгляд вопроса. Но вспомнив ехидных американцев, носатых израильтян (которые, конечно, такого договора не подпишут - они любят всё подписывать на месте, как в вопросах об аннексиях) и улыбающихся китайцев, всякое сомнение в правильности обилия дополнений потерял. Договор построен так, что, например, присоединение к Договору происходит в день сдачи, "ратификационных грамот или документов о присоединении", а выход из него через полгода (для успокоения сказано "через шесть месяцев") после опять же подачи соответственных документов. И ведь как повёрнуто: что не выход через шесть месяцев после документов, а что подача за шесть месяцев до выхода! Вроде бы одно и то же, а получается совсем другое. Чудеса... Дескать: "Вы входите, входите, а попросите выйти - за полгода мы уж что-нибудь придумаем, от нас так просто не отделаетесь..." В общем, предложения очень и очень своевременные, они будут переведены ещё на английский, арабский, испанский, китайский и французский и отправлены в Нью-Йорк, где и будут надёжно охраняться от зловредных мафиоз и газетных репортёров. Действительно, атмосфера испорченная (как явствует из песенки) и напряжённая (из газет), климат ухудшается, облака сгущаются (тоже из газет), а, как известно, погла влияет на настроение... В то время, как Злую Тэтчер сводит тик Тёмными ночами и: "Европейский политик Мутят англичане" (Из "Петра Первого"). Когда американцы снова раздули замятое было мировой общественностью дело о нейтронной бомбе, когда фашисты по всей Испании роют склады для оружия, а китайцы никак не повернут заклиненный Мао ЦзеДуном руль национальной экономики... Когда арабы, хотя и "наши" (из песенки), а тоже себе на уме (выражение), а у французов ещё Наполеон был отъявленным гегемонистом... Договор должен послужить что ли, волкорезом на пути разбушевавшихся империалистических стихий... Мощный костяк социалистических стран должен нанести последний удар в глаз последнему эксплуататорскому строю... Выстрел "Авроры" мощным потуберанцем пронёсся над головой обалдевшего обывателя... Первая в мире социалистическая революция всеочищающим клейстером подействовала на угнетённые народы и первым кирпичом упала в мрачное болото реакции... Эх... На эту тему также можно распространяться до бесконечности.

Разошёлся, дуб. Вчера утром купил газету. Хе-хе. Никакого убийства Хомейни там не было... Неужели опять будут два месяца скрывать? Но зачем?! Или эти носы, гады, на... путали? НО, опять же, зачем тогда они вплели транзистор? Хотя, смотря какой транзистор... В любом случае, что стоило написать: "Вчера, в центре Тегерана, автомобиль с Аятойлой Хомейни и другими религиозными деятелями был обстрелян из пулемётов и автоматов с четырёх вертолётов неопознанной принадлежности. Бандиты через мегафон обзывали Аятойлу Хомейни и его последователей нехорошими словами, что имело целью спровоцировать их к ответным действиям. У ста пятидесяти стражей исламской революции отсырел порох в патронах, остальные же трое отстреливались, но не попали. Вспыльчивый Аятойла Хомейни поддался на провокацию, вышел из автомобиля, назвал нападающих паскудами и б..., после чего сам стрелял из револьвера. Другие религиозные деятели в панике забились под сидения; в спешке базука на крыше не была замечена. Между тем смелая охрана, поборов автоматы и неся большой урон в живой силе, стала закидывать террористов камнями и один вертолёт сбила; он взорвался в воздухе. Аятойла Хомейни не потерял присутствия духа и продолжал стрелять, даже когда кончились патроны. Поняв вскоре бесплодность своих попыток, лидер исламской партии бросился бежать, но запутался в полотенце и упал. Всё это время он не переставал выражаться в адрес бандитов, даже когда лежал в придорожной канаве под ураганным огнём. Корреспонденту "Нью-Йорк Таймс" удалось подползти к нему и взять короткое интервью. Приводим дословно. Корреспондент: Как вы расцениваете этот акт? Хомейни: Американцы! Я узнаю их стиль! Корреспондент: Ваша первая мера после того, как вы окажетесь в безопасном месте? Хомейни: Произвести погром в американских ведомствах и советском посольстве. Корреспондент: А почему в Советском посольстве? Хомейни: Все они заодно. Корреспондент: Кто же тогда советское руководство? Хомейни: ... Корреспондент: И последний вопрос. Считаете ли вы победу революции полной? Хомейни: О нет. Предстоит ещё уничтожить капиталистов, евреев и большевиков. Корреспондент: Благодарю. Хомейни вновь обратился к террористам. Наконец появились тридцать самолётов и пятьдесят один вертолёт иранских ВВС (у остальных не удалось завести моторы). Они вступили в неравный бой, потеряли двадцать самолётов и тридцать пять вертолётов. Но уничтожили ещё один вертолёт противника. Бандиты применяли пробирки с нитроглицерином, нанесли значительный материальный ущерб. Обломком глинобитной мазанки был контужен прискакавший начальник гарнизона. Но несмотря на это, умелые действия авиаторов привели к тому, что был помят хвост третьего вертолёта, в ходе этой операции разрывными пулями злодеев было повреждено ещё пять самолётов. И тут, когда нападающие уже начали отступать, пламенный борец за свободу был ранен в обе руки, ногу и голову. Бандиты выбросили мешок прокламаций и улетели, сбив ещё три самолёта и десять вертолётов. Аятойла Хомейни хотел погрозить им вслед пальцем, но упал в обморок. Он был доставлен в госпиталь, где перенёс тяжёлые операции. Больничные власти отбивались от репортёров. Всё-таки корреспонденту "Монинг Стар" удалось пробраться в палату, и лёжа под койкой, он взял короткое интервью. Корреспондент: Как вы оцениваете этот акт? Хомейни: Это Американцы... Корреспондент: Какие вы примите меры?... Но тут Хомейни снова упал в обморок. При выходе из госпиталя корреспондент был ранен скальпелем, но до телеграфа добрался. Власти скрывают состояние Хомейни от иностранных агенств. Вечерние английские и американские газеты вышли под заголовками "Кровавый жест Москвы"" - я не хочу сказать, что необходимы такие точности, но хоть что-нибудь... Вечером ходил на индийский фильм "Кусок хлеба". Как выражаются некоторые гишпанцы, фильм "зэканский". По традиции, главные герои в конце погибают при грустных обстоятельствах. При выходе многие расчувствовались, а остальные просто вспотели. На пляже наблюдал носов, бродя туда-сюда.

На небе облака, но солнце сквозь них светит, и весьма жарко. Ввиду сего, решил приобщать кактусы к натуральной среде: поставил их без крышки на самое солнечное место, а именно на жестяную крышу сортирообразного помещения, являющегося душем. Жесть приятно нагревается, а облака не дают солнцу начать разрушительную работу. Пошёл на пляж, где читал Петра первого, внезапно обнаружил, что облака сов сей присущей им подлостью расступились и моментально стало жарко. Я понёсся домой - сеянцы сгорят! Но пока добежал, ветер снова принёс большую белую кучу, от которой температура понизилась. Сеянцы уже стали большими и их со всей ответственностью можно назвать Rebutia-ми. Из положенных сорока трёх произведений мною прочитано тридцать и половина "Петра I". Власти детской библиотеки, где я благополучно пользовался досель, только развели пуками, изучив мой исчёрканный список - больше, говорят, у нас ничего нет. Поскольку на 13 книг у меня осталось 16 дней (считая и сегодня), да из них выпадает день отъезда и 6 дней в Москве - сомневаюсь, чтобы в программе нашей библиотеки можно было что-нибудь найти. Итого - 9 дней на 13 книг! А книги: Во! Во! Во! (охватывающие жесты). Да, я не написал, что "поскольку". Исходя из неблагоприятных обстоятельств, я сразу же понёсся записываться во взрослую. пять рублей в качестве залога перекочевали в необъятный ящик самой главной библиотекарши, которая его поспешно задвинула и в обмен дала мне какую-то бумажку.

Пошёл выбирать. Рассмотрел книги... Такая дешовка! Барахло! И какого... зада их только держат?! И кто такое уродство будет читать?! Представляю, что творится в редакциях... Всякие непризнанные авторы лезут из всех щелей со вспотевшими зад... (словообразование по методу см. 7 августа) и кипами исписанных листов, причём все требуют миллионный тираж и глянцевые обложки, да ещё норовят всунуть свою фотографию. Это как, помнится, в Крокодиле печатали о конкурсе на какую-то должность в одно итальянском городе и муках приёмной комиссии: "Уберите всех лысых и кривых...- Всё равно много остаётся...". Избранные писаки получают гонорар и несутся изобретать дальше, а в типографиях потом штампуют всякое, простите, д... (начитавшись Шолохова и пр., я часто употребляю подобные выражения) под названием какой-нибудь "Осенний лист" или "Ночной шорох"... Во взрослой библиотеке полки завалены подобным, я еле нашёл "Строговых" Носа Маркова. Может быть, хоть пять книг ещё тут прочитаю.

С утра поднялся страшный ветер, но я не побоялся оставить кактусы открытыми - вчерашний эксперимент прошёл отлично. Захватив недавно (вчера) позаимствованный у ехидных хозяев небольшой, но незаменимый разводной ключ (отомщу за всё хоть этим), несколько кусков также позаимствованной наждачной бумаги, "Первого первого" (я вчера написал, что прочитал половину (1-ю часть), но там всё же кое что осталось), и, на всякий случай, первый детектив (не говоря о напильнике - который, чтобы я, да оставил хозяевам...), отправился на пляж. Ветер дул с берега (это единственный случай за всё лето). И, несмотря на его силу, волн не было абсолютно. Облака неслись неумолимо, и несколько раз происходил дождь; но я шёл к Вайвари твёрдо и остановился лишь у свободной лавочки. Там я разложил струмент (образное выражение) и начал приводить в надлежащий вид по-страшному заржавевший ключ (лишь с помощью щипцов и молотка удалось повернуть червяк). Отскребая ржавчину с ручки я случайно обнаружил там выштампованную надпись... "Вот тте на! Гроб среди квартиры!...". Там написано "STERLING (рисунок)* MIR... by (неразборчиво) Frank Massberg Сo Attle... o (неразборчиво) MASS USA 3.00" "АААА!!! USA!!!" - взвопил я на весь пустой пляж. "Ничего себе..." - размышлял я про себя. Разводной ключ сиял в лучах солнца, искрился всеми цветами радуги (выражение), и я, налюбовавшись убрал его в карман, чтобы каким-нибудь образом не утерять (как любил выражаться Витя Боженок). Кактусы как нельзя лучше перенесли и солнце, и дождь, что там Залетаева трепалась об их нежности... Они же кактусы! Дома (после похода в магазин, где меня, как обычно, пытались обсчитать; естественно, это не удалось) обедал, читал "Строговых" и отдыхал. На пляже магнитофон стал подвывать, особенно на большой громкости - это говорит о том, что сели батарейки. Ну что ж, он немало послужили.

Hay!!! - как кричат в родной песне. осталось неделя пребывания тут. Неделя!!! ООО!!! Где же совесть, где just control" - единственное, что ещё можно разобрать в той песне, кроме ударника) ?!! Семь дней... Убийство! ААА!!! Кх.... ККХХХ,,, М-да. Сегодня солнце печёт особенно сильно. Облака попадаются хотя и большие, но промежуток между ними в полчаса, а то и больше. За это время всё накаляется, как... как... Ну, в общем ясно. А у Залетаевой, как она сама написала детским языком, сеянцы за 15 минут на московском солнце сгорели. Но я на Залетаеву в этом вопросе сказал: "Тьфу, Тьфу!", и ещё раз: "Тьфу!". Она в кактусы не верит: по фотографиям видел, она им жилплощадь зажимает, набила до упора в аквариум, развела невпроворот и говорит: "Вот! Я! Поделюсь! Советом!" Получается, как у Маяковского. С 12-ти и до 5-ти я жарился на пляже и думал:" Неужели доктрина Залетаевой "Как бы чего не вышло..." восторжествует над природой?!" пришёл домой... "ААА! Ага! Эгегей!" - взвопил я и сиганул с клади кирпичей, по которой нужно взбираться к крыше, лишь рассмотрел сеянцы. Все толстые, зелёные - невредимые! Им, значит, солнце - нипочём! И свежий воздух особенно пошёл им на пользу: сразу все пустились в рост и сделались гораздо свежее. Пускай только некоторые специалисты не подумают: мол, влез, поставил и обрадовался. Я их к этому давно приготовлял, делая упор на натуральность: и почву устроил больше каменистую, а не как у той же Залетаевой: земля, да угольки, да мох толчёный. И две недели на том же месте под стеклом держал: пускай привыкнут. А потом уж и... и обрадовался! К вечеру захотел сходить в библиотеку поменять книги - точнее, поменять во взрослой, а из детской выписаться. Иду я по улице, а впереди меня - пьяница. И уж так его, бедного, заносит - невероятно. И ноги подкашиваются, и земля из-под них уходит, и заборы надвигаются, а он с завидным упорством преодолевал метр за метром, пыхтел и бормотал ругательства. Несмотря на степень опьянения, пьяница оказался трезвомыслящим: поняв, что не дойти и "не успеть", он взял точный прицел, разогнался и спикировал в куст, где начал ворочаться и махать руками - видимо, боролся с зелёным змием. Библиотека оказалась закрытой.

Во взрослой библиотеке взял "Горячий снег" Бондарева и пошёл в детскую сдать книги и получить три рубля залога. Хорошая библиотекарша, всегда помогавшая мне искать книги, ещё раз взяла мой список и минут через пятнадцать исследовала с ним стеллажи, но - увы, ничего не нашла. "Ну - говорит, - ладно. Сейчас отдам залог." И - извлекает кучу пятёрок. Пойди, говорит, разменяй. Доверила, значит. Я сумку оставил (чтобы не подозревала) и в соседнем детском кафе "Rukisi" (что означает "Гномики") получил четыре рубля рублями и рубль двадцариками (выражение). Расставаться с библиотекой, в которой я читаю уже четвёртый год, было грустно, однако, что поделаешь) если уж говорить общепринятыми фразами, то необходимо добавить "так уж всё устроено...") Я сказал "Большое вам спасибо, до свидания" (хотя правильнее было бы "прощайте") и по знакомому коридору вышел на лестничную клетку - и на улицу, в дождь, моросивший с утра (тогда уж "проглатывая мутную скупую слезу и сдерживая глухие рыдания"). В связи с пакостностью погоды поход на пляж был отложен на неопределённое время.

Произошло убийство. Точнее, злодеяние. Хмарь. В собственном левом глазу я с удивлением обнаружил нечто, вынудившее обратиться в местную (кстати, весьма современную) поликлинику. Там что-то закапали и предложили 15 минут ждать с закрытыми глазами. Ждал. Говорят: "Ещё не расширился (зрачок, т.е.), сиди". Сижу. Наконец, вызвали. Говорят: "Дело очень (очень!) серьёзное. Ожог сетчатки (...) Нужна госпитализация (...). Напугав таким образом, врачи, однако ограничились какой-то микстурой и витаминами. Дело в том, что позавчера я, обрадовавшись за кактусы (вернее, тогда ещё не обрадовавшись), следил за солнцем: когда оно скрывается, а когда исполняет прямые обязанности. И смотрел то я на него (точно помню: левым глазом) совсем недолго в общей сложности, а последствия обнаружились; хотя, впрочем, пока не особо страшные. Но... напугался. В 19.00 в кинотеатре - единственный сеанс кинопанорамы и некий японский мультфильм под названием "Таро, сын дракона". В 11.00 из свободных мест остались одни откидные. Я взял.(перед поликлиникой) (благо, читать и подобное разрешили). В 18.45 я вышел вместе с Арнисом и Дайнисом, которые слёзно просили меня их сопровождать (не так страшно, конечно), так как боялись снова быть избитыми цыганами (между латышами и цыганами довольно напряжённые отношения. А эти двое как-то пострадали, может быть, даже по причине, по какой страдает Воронов ) Непонятно, чем я мог им помочь в случае нападения, я мог даже сослаться на небезызвестную осведомлённым лицам понесённую при тяжких обстоятельствах травму, или, проще сказать, физический ущерб - мол, куда мне, с глазом - но я твёрдо выдержал предложение и согласился. Странно, но цыгане и прочие уголовные элементы, хотя и присутствовали, но ограничились лишь вопросом: "Нет билетикэ-эв У?!..." и дальше не пошли. Вероятно, было много народу. На мультфильм почему-то лезли преимущественно здоровенные мужики, и лезли с таким остервенением, как будто в этом, книжно выражаясь, состотял вопрос их жизни или смерти. В самой кинопанораме, кроме всякой дешовки, присутствовал отрывок венгерской или румынской пародии на боевик, где какие-то итальянцы со злыми лицами (как выяснилось, да и было ясно, - из Козы Ностры), хотели выкрасть некий чемодан. Сам мультфильм был так себе.

Сон приснился дурной. С утра инстинктивно открыл левый глаз: а ну как мрачные прогнозы оправдаются? Но, как следует даже из тона предыдущего предложения, всё было если не О.К., то по крайней мере как вчера. Это меня немного успокоило. Погода стала ничего: я produced очки (слово to produce в моём представлении как нельзя более точно отражает значение нашего глагола извлекать, и чуть ли даже не более эффектно, чем сам глагол) и с дрожью одел их (хотел сказать на "уши"). Очки пластмассовые, с блестящим ободом (или окантовкой), стоят 1.50, дешевейшие. От прохожих стыдно: скажут, ишь, хип, нахлобучил и шмыгает. Обедал в кафе, затем в мебельном сидел на дорогих стульях, креслах и диванах. Необычайно эффектно. Вечером дочитывал некоего Ф. Абрамова, чтобы завтра или поменять, или вообще выписаться - - смотря по обстоятельствам.

Ходил сдавать бутылки (молочные и немного пр.), которых накопилось порядочное количество, и я уже начал опасаться, как бы их не потаскали хозяева. У приёмного пункта, функционирующего с утра до вечера и не простаивающего ни минуты, стояло человек шесть, из них двое пьяниц - спокойных и рассудительных: на ногах они не стояли, поэтому сели неподалёку на пустых ящиках и вдумчиво переговаривались. Пункт делал бешеные обороты, машины не успевали увозить тару, и поминутно кончались деньги. Так произошло и сейчас: работница выбежала из двери, окинула затуманенным взором очередь - это же обалдеть можно, целый день считать бутылки! - и понеслась в цыганский магазин, откуда получала N-ные суммы на расход. Судя по продолжительности её там пребывания, деньги так просто не давали - видимо, не успевали в магазине их получать, как они снова возвращались гражданам в обмен на бутылки. Интересно, откуда эти бутылки берутся, если все только и делают, что их собирают и сдают. Так или иначе, приёмщица ушла и пропала. Тут подходит некая гражданка и пристраивается передо мной. Неизвестно, что она хотела этим сказать (заявление, о том, что она, дескать, тут стояла, опускаю), но тут встрепенулись сидевшие в сторонке пьяницы. Они были добрыми и, да вдобавок, разомлевшими, поэтому "Мы - говорят - полчаса стоим!" И удалили бы её из очереди, если бы не вмешались остальные. "Была!- говорят. Я не вмешивался, а спокойно почитывал себе "Обломова" (его я захватил вместе с Ф. Абрамовым из-за отсутствия книг по списку - первая за всё лето внеплановая книга!) Прочитал, никак , 14 страниц за вчерашний вечер, а тут начал было пятнадцатую. И смотрю: гражданка косится! Я ей прямо говорю, мол, Гончарова читаю. А она этого только и ждала! Как начнёт мне лекцию о Гончарове читать! Даже фильм вспомнила и на него рецензию напустила. Потом вспомнила Достоевского, Пушкина и Толстова (Л.Н.), вспомнила опять же фильм ( я его смотрел) и сообщила: "Достоевский - это да!" Потом между делом заметила, что сыновья у неё "ракетчики, и засекреченные" и под конец уж очень посоветовала "Обломова" прочитать. Мне ещё 18-го на пляже попался один разговорчивый грузин, главный инженер связи Ташкента, так тот часа полтора трепался (впрочем, со смыслом) и сделал вывод: "В связь не ходи!" Как ни грустно, сразу же после пункта я пошёл и "Обломова" сдал, так и не дочитав - 25-го выступаем, а воскресенье и понедельник библиотека не работает. Во вторник же - кто его знает, вдруг тоже закрыто? Получил залог, распрощался, а эти два дня буду пробавляться по мелочам. На пляже читал детектив и ел груши. Налетели осы и, тоже почувствовав аппетитный запах, присоединились. Это приятнейшие обаятельные насекомые и я их с полчаса наблюдал. Дома рассматривал "Das kakteenlexkon". Пульс сделался 93, и я подумал: какого зада этот МИРЭА, когда есть CACTACEAE, да ещё и DIE?! Но...

Послезавтра!!! Depart!!! Ожидаемый, прискорбный, и, в общем, тяжёлый случай. С утра направился в магазин за молоком и сметаной. Оная была, но молоко ещё не привезли, поэтому и тем, и другим решил обзавестись в торговом центре (первый акт комедии происходил в цыганском) (даже не комедии, а трагикомедии). По пути купил газету и совсем уже приблизился к центру, как вдруг увидел небольшую толпу возле киоска на углу Талсу и Сколас. Там не могли открыть дверь! Я с радостью подошёл и стал взирать на тщетные потуги одного бугая, возившегося с ключом. Другой хмырь в пиджаке ему подсоблял: ковырялся отвёрткой в щели между дверью и косяком. Я вник в ситуацию и предложил действие, в ходе выполнения которого был сломан ключ. На меня посмотрели. Я сразу понял опасность положения и решил шокировать публику размахом идей. "ломай дверь! Снимай я петель! Вы - сюда! Вы - сюда! Вставляй отвёртку! Раззудись! Навались!... - вслух рассуждал я. Это подействовало. Бугай сходил в машину ("Почта") и produced оттуда "Коловоротец небольшой". Косяк треснул, полетели щепки и шурупы, после чего дверь распахнулась. Я удалился. М-да. Совершён был моцион по лесу. Там была обнаружена свалка, а в ней - кусок пластмассы. У меня оказалась спичка и обломок так называемого чиркалька. Я запалил пластмассу, она разгорелась и закапала со звуком. На пляже читал первый детектив. Во дворе Арнис с умным видом нас фотографировал. Ведь засветит, чувак! обязательно подпортит, и фото мы не получили.

Неделя, не считая сегодня!!! Зад!!! В лесу насобирал веток, шишек и иголок, всё это рассортировал, сформировал и посредством одной спички и сырой найденной по дороге газеты - запалил. В образовавшуюся золу поместил четыре большие картошки и яблоко. Через пять минут яблоко испеклось, и я его со смаком съел. Картошки решено было оставить на завтра в поезд. Я захватил детектив, влез на дерево и стал читать. На обратном пути заметил приятнейший белый гриб высотой со стакан. Пожалел его и оставил.

После завтрака решено было в последний раз идти на пляж. Я захватил копейку с известной целью бросить её в море. Погода вызывающая: море - 7°, воздух -18°, а вдобавок - крупные волны. Но в последний день нельзя было не искупаться... И я это эффектно осуществил. В час вернулись с пляжа. Пол второго пошли на обед. Пельменная обнаруживала отсутствие, кафе переделали в какой-то ресторан (всё в скатертях, никелированных приборах, и двери закрыты, поэтому, купив три булки за шесть копеек, одну за три и полбулки чёрного отправились в столовую. Там осуществили задуманное (вообще, сегодняшний день был полон завершающих осуществлений). Возле столовой заказали такси. Не успел я укомплектовать кактусы, как он приехал - вот что значит навязчивый Servece, как выражается Кулаков. За пять минут чемоданы и сумка были устроены в багажник (кактусы я взял в салон), ехидно улыбающимся хозяевам помахали двумя пальцами и тоже на прощание улыбнулись. У станции Слока уплатили 1.14 и сели в поезд, предварительно купив билеты. В вагоне читал первый детектив. В Риге понеслись сквозь толпу обезумевших от обилия ощущений товарищей и поставили вещи недалеко от платформы под крышей здания вокзала (навес). Я воспользовался рублём и пошёл на рынок. С рублём делать там было нечего, шла яростная спекуляция двадцатью видами овощей и фруктов (если не больше), а также шинами, коврами, барахлом и тому подобным. На одном из сооружений рынка прикреплялся плакат "Пятилетку - раньше срока" - что им хотели сказать? Наконец, поезд пришёл, вещи забросили под сидения и я (и я того же мнения) продолжил детектив. Соседи (супруги) долго требовали у проводницы пива, но потом достали заветные поллитра, открыли его... "За мягкую посадку в Москве! А... А..." - провозгласил хмырь и осушил стакан. он сразу окосел, и с час порол какую-то чепуху; лишь потом мне удалось покончить с 50-ю последним страницами. Детектив, конечно, классический и весьма и весьма художественный - последнее проявляется особенно после второго раза. Вагон плацкартный; напротив по его длиннейшей оси симметрии (перпендикуляру, да ещё и серединному, к сторонам) расположились хипы с волосами до подмышек, зачёсанных по индейски (и по Smokie-вски, как я имел возможность наблюдать из телепередачи) в обе стороны от середины лба. У них были хиповые джинсы, шузы и майки (мне, кстати, на вокзале предлагали майку, но я отказался), а так же большая плетёная торба. Хипы сразу умотали через n вагонов в ресторан, и я забрался на полку и слушал радио. Там после ценной оперы: "Не хо-чу, не хо-чу, ни-че-го не хо-чу..." помещалось сообщение об этом. Джоне Хинкли, стрелявшем в Рейгана. Этому чуваку присудили пожизненное заключение...

Dosvada's hit amurama - вещает хмырь в начале следующей "песни" после "Hay". Пока неизвестно, что это означает. В 6.15 было светло, и я встал (спустился). Многие тоже повскакали с полок и отправились в концы вагона под видом умывания. Достал второй детектив и читал его до и после завтрака. В 9.00 поезд остановился на вокзале. Встречали мама, а дедушка пропал - исчез, в смысле его не было. Перетаскали баулы и встали в зад большой очереди за такси. Дедушка объявился - оказывается, перепутал время. Дешовка. Таксист оказался большим юмористом и всю дорогу без удержу болтал. Прежде всего он запретил нажимать кнопочки в дверях. Говорит: "Вот, закроете дверь - а когда нужно вылетать будет - она не откроется, и вы сгорите" Затем он сказал, что кто не рискует, тот не пьет какаву" и заметил, что если бы у него была своя машина, он бы ездил "нормально - то есть сто-сто двадцать". Увидев автобус с японцами, попивавшими из баночек "Соса-соl"-у и с испугом выглядывавших из окон на коварных русских, водитель предложил дать им спички - " в глаза распорки ставить". Затем от отметил, что у него было шесть аварий, из них две - "с исходом". " Я в лобовое стекло вылетел, а этот дурачок пристегнулся и сгорел, ну и хрен с ним" - доверительно сообщил он, обернувшись к нам на 80 км/ч и держа руль одной рукой. За всю дорогу он мог сбить человек пять, если бы они не отскочили. Дома... Первым делом занялся кактусами... З-зад!!! Выросли! Опунция из аптеки дала ещё один громадный лист. У Тукумской, а так же у Dolichotele, Mamillari-и (первой) (моего первого кактуса) и двух Лобивий снизу горшка проросли корни. "Cactus на ноге" вырос страшно - достиг сантиметра в диаметре и сантиметров семи в высоту. "Нога" у него, однако, довольно тонкая, и вокруг неё я положил несколько больших кусков кирпича, которые поддерживают стебель и в то же время фиксируют её положение на тот момент, когда её устойчивость сделается достаточной. (рисунки)* (рисунок)* Моя Rebutia. У неё созрели семена, я их собрал и упоаковал в пакетик: пока не считал. Сбоку она начала сжиматься, видимо это от извести. Но самая верхушка очень зелёная и приятная. Aloe и Agava цвела всё лето как Бикфордов шнур и не исключено, что будет цвести ещё. (рисунки)* Звонил Леньшин. Я ходил с ним гулять. Он красочно и сочно описывал, как его опоили друзья на собственном дне рождения, как на чёрном море он ловил крабов, но не поймал. QuePuenshin купил мне книгу "O kaktusech" на чешском, которую я сразу у него приобрёл по номинальной стоимости. Я послушал убийственно наивные записи некоего Никитина, после чего отчалил. М-да, ценнейше.

Чинил приёмник, у которого испортилась механика. Развинтил его, снял ручки, вынул из корпуса и приступил. Механику можно было охарактеризовать "зачем просто, когда можно сложно". Она состояла из кучи колёс и маховиков, на которых была натянута толстая нитка общей длиной больше метра. В одном из немыслимых переплетений она протёрлась и запуталась в волокнах. Я нашёл нитку, отмотал, продел - в общем, заменил. Но пока настраивал, нитка снова запуталась, так как оказалась непрочной. В результате пошёл гулять с Кулаковым. У QuePuenshin-a никого не было. Романов же вышел сонный и заспанный, как после вчерашнего выпивона, пару слов связывал с трудом, а в таком состоянии пытаться совратить его на прогулку было бесполезно. Пошли в открывшейся удобно расположенный универсам, наполненный капиталистическим оборудованием. Наибольший интерес там представляли красивые упаковки. Снова решили зайти за Леньшиным. Тот открыл. Спал, говорит. За этого мы уж взялись, быстро сагитировали, как надо и втроём направились по району. Я рассказал им прочитанные детективы. "О..." - сказали они. Пошёл дождь, и мы встали под крышей моего подъезда. Незаметно для себя я извлёк ключи от квартиры и стал ими вертеть. Верёвка лопнула, и ключи рассыпались. Я их быстро собрал, но одного не хватало - от верхнего замка (рисунок)*. Поскольку нигде его не валялось, подумалось, что он провалился в щель штуки для вытирания ног. Штуку подняли, но внизу была потрясающая помойка. Минут пять изучали её, потом я туда даже влез, но ничего не нашёл. Ключ был потерян. Это событие ещё получит неожиданное продолжение... Дома никого не было, а у соседей запасного ключа не оказалось. Хорошо, что вскоре приехала мама и сомнения разрешила. Ездил в связи со злосчастным глазом в некую спец-Госплановскую поликлинику. В громадном здании кабинет окулиста (а по-научному - офтальмолога) был найден с трудом, пришлось ещё с полчаса ходить, пока появится врач.. Я изучал плакаты (почти на каждом предлагалось поставить "хорошую очистительную клизму")... Часов в пять освободили, но отправили дальше по инстанциям. В отделе скорой помощи меня снова смотрели, но толком ничего не сказали, зачем-то оторвали кусок направления вместе с половиной диагноза и предложили ехать в первую Градскую. Кошмар. На столе в этой скорой помощи лежала "книга учёта отказов от госпитализации" Дома был в 19.00.

Э-эх, ну и денёк. В 8.00 выехали в 1-ю Градскую. Эти буквы меня уже заколебали: "Это какая? А это какая? А это?..." И вдруг... И вдруг... "Положить??" - говорит один врач. "Надо положить" - говорит другой. Я в ужасе вскочит и понёсся. Положить? Положить?! ААА!!! ААА!!! Кххх... Спасите... Я добежал до Октябрьской, проверил направление, повернул обратно и пошёл домой; денег у меня не было. Дойдя до Академической, сел в какой-то троллейбус и поехал. Как назло, выглянуло солнце, и я вынужден каким-то образом свой глаз от оного закрыть. Пока я щурился и мигал, вредный водитель завёз троллейбус на Ленинский проспект и объявил конечную (я не знал, что там, где я садился, тоже был Ленинский проспект; я думал, что Профсоюзная) Прошёл ещё остановку и сел в автобус, где в страшной давке доехал до Бакинских комиссаров. У чёрных 552-го ждал с полчаса, сел на 226-й и доехал до "Витязя". Оттуда тенями добрался до дома. Там никого не было. Два ключа у меня были, а третьего я лишился вчера. Вышел на улицу и сел у соседнего подъезда на лавочку (у нашего подъезда лавочки нет). Сидел я долго и подумал, что до самого вечера может никто не приехать! И... вспомнил, что штука верхнего замка, куда входит его язычок, держится на косяке очень слабо. Осенённый смей коварной мыслью, я пошёл в свой подъезд... и столкнулся в дверях с Кулаковым. Это окончательно утвердило меня намерение. ...Повернул два ключа... Надавил... Шатается... Страшный удар ногой в замок гулко разнёсся по лестничным клеткам. На него никто не отреагировал, кроме замка - он вылетел с грудой щепок. Тут же я принёс инструменты и злодеяние было скрыто. Но... Попытка побега под девизом "Я от бабушки ушёл, я от дедушки ушёл, а от врача и подавно уйду!" не удалась... Я успел только смонтировать ветроустойчивый аквариум от каверзных московских ураганов для кактусов и покидать в портфель учебники (уж читать-то мне не запретишь!)... В приёмной сновали санитары. Одного товарища обвиняли в шизофрении. На все вопросы он отвечал: "Сэр! Разрешите мне прочитать всем свои стихи!" Он был весь в каком-то мелу и с мокрым задом, между тем у него был обнаружен пропуск научного сотрудника. Вскоре товарища увели. "Зад! С кем я связался?! Здесь меня не поймут" - подумал я. Меня записали и пытались отнять вещи. Я учтиво, но твёрдо отказался. Выдали арестантскую куртку, посадили в скорую помощь и куда-то повезли. Высадили у крупного здания с куполом. На втором этаже повели через столовую, палату, коридор, опять палату и у окна оставили. Отняли куртку и выдали другую вместе со штанами. С коек на меня воззрели семь мужиков. В безмолвии они наблюдали за моими действиями. Затем один из них скромно поинтересовался, как меня зовут. Я удовлетворил его естественную потребность в общении. Но решил в дальнейшую беседу не вдаваться и пошёл бродить по помещениям. Прежде всего поражала столовая. Столовой её можно было назвать только в последнюю очередь. это был зал, где расставили столы, поместили плиты, и где немного пахло едой. Зал имел 10 метров в диаметре и, вероятно, столько же в высоту. Свод - тот самый купол - по краям поддерживали восемь мраморных красноватых колонн 1,5 метра - в диаметре. На стенах имелись фрески, а у основания купола и по верху колонн (не помню, как последнее называется) - лепные украшения. В стене находилась панель с мутной надписью, главным в которой было то, что сооружение сдано в эксплуатацию в 1802 году Моя палата (; 512) имеет в высоту метров пять (хотя тогда столовая (будем называть её по назначению) несколько выше), из них 1 метр - купол, он довольно плоский. Красиво, но... В общем, попал.

Утром зазвали в одну из многочисленных комнат и вкололи в руку пузатый шприц. ЭЭЭ... Ходил в Парк культуры. Многочисленные аттракционы забиты толпами народа; все хотят почувствовать кайф и лезут. Особо ценен так называемый "Музыкальный экспресс", что даже по-английски написано на его крыше. В вагончики влезают по двое, они разгоняются и все начинают вопить. Это напоминает фильм "Экипаж", который я как-то смотрел: Товарищ по собственной инициативе стоит под холодным душем и орёт, как будто его режут. Далее экспресс останавливается и все начинают оживлённо и радостно переговариваться. Музыкальное сопровождение - дешевейшее. Ещё имелся тир с Русосом, колесо и пруд с утками, лодками и зеваками. Чёрные толстые лебеди, отъевшиеся на посетительских харчах, брезгливо смотрят на плавающие корки и небрежно склёвывают размокшую мякоть. После этого они долго моют клювы, всем видом показывая, что никому ничего не обязаны (точнее сказать "Нечем"). В больнице - пребываю...

Послезавтра! Как я мечтал! Бесцельно слоняюсь по зданию и уже думаю вывернуть редкий медный замок из туалета. Читаю журналы и учебники. Ем. Почему-то больных родные пытаются как можно больше кормить. Убийство. По имеющемуся в палате радио чуть ли не всё время крутят Зодиак; больные - общительные деды - или спят, или рассуждают о "катараках", "лукомах", "клизмах", "утках" и о прочем. Говорил с носом, окончившим после 10-го класса первый курс медицинского училища; живет этот нос на Бутлерова (следуя всем правилам, нужно сказать "на улице"). М-да. Что касается лечения - дешовка. Кормят таблеточками, микстурами; ещё есть ценная процедура - физиотерапия, на которую "хочешь ходи, хочешь, не ходи". Я не пошёл. Обслуживание (трудно назвать сервисом) посредственное: что-то стала болеть голова. Поставили градусник, я потом смотрю - вроде, 38. Положил на стул. Приходит сестра. Спрашиваю: "Сколько?" - говорит: "36-7", я опять спрашиваю: "Сколько". Говорит: "36 и 7!" Пошёл гулять. Прихожу. Ещё раз измерил. 38 и 5! Вот тте на! Стал пить. Не с горя, то есть, запил, а для потения. Употел. Чуть ли не самовозгорелся. Прошло. Ночью наслаждался симфоническим и стереофоническим художественным храпом.

Лечение пока идёт, как я и предсказывал, в обычном порядке. В пятницу ничего сделать не успели, в субботу - воскресенье никто ничего не делает, а сегодня - в тяжёлый день - и подавно. Таблеточки и пр. Даже никто не смотрел. По радио передавали сказку, где кульминация достигалась путём произнесения в ответственный момент традиционно-хрипло-торжествующим голосом коронной фразы: "Ага, попался!" К вечеру, однако, посмотрели. Применив выработанный метод и никого не обманув, я "увидел" восемь строчек, хотя в обычном ракурсе и четвёртая расплывалась. В кабинете, где меня смотрели, находились старинные шкафы с редчайшими книгами - нашими, дореволюционными, английскими, американскими, немецкими и пр. В частности: американские журналы за 23-й год! Ночью по обнаруженному телефону (в смысле не телефону, а тому, что в трубке) "конкретные советы" в связи с завтрашним 1-м сентября в передаче "Взрослым о детях" воспринимались как нельзя лучше.