День оказался полным событий, хотя и на первую физику я не ходил. На химии и Астрономии особо ценно изучали этил и небесную сферу соответственно. Перед НВП (НВП-ушник пришёл после болезни) на улице носились в кустах этой бузины и кидались оной. В актовом зале проходили отдание воинской чести, во время чего Федот и Станкевич со свойственным им юмором вопили: "Зиг хай!!!", выкидывали руки и зверски топали. Завершающим была Биология. Многие усвоили выгодный принцип ответа и получили пятёрки. Со звонком не стали смотреть на некомпанейского хомяка, а разыскали Дончук и начали с ней договариваться о вечере, который она решила устроить - в этом мной была замечена возможность переписать у Кулакова Высоцкого. Беседовали продолжительное время, я успел съесть половину луковицы, почему-то подаренной мне Тотошей. Романов и Кузнецов записали адрес и все разошлись. Дома искал в диване микрофон от автобуса (см. дневники), но так и не нашёл. По химии клеил особую штуку, это заняло многим больше часа. Вдруг - звонит Кулаков. Говорит, Кузнецов только что предложил ему что-то купить, а что - он так и не понял. Я знал, что Кузнецова в некоторых случаях можно было не понять, как и всех других, поэтому не удивился и сказал, пусть покупают. Через некоторое время - Бац! - звонит ренегат QuePuenshin, не участвовавший в договоре, и сообщает, что тоже желает придти, но не знает куда. Я сам не знал куда, но обещал по приходе вывесить на дверь какой-нибудь лист бумаги - подъезд был QuePuenshinу известен. В 18.00 за мной зашёл Романов и мы выступили. Предварительно ещё звонила Дончук и выясняла, не я ли ей звонил. Я всё отрицал и попутно просил, не надеясь на знание Романовым адреса, повесить на дверь листок бумаги... Пока мы шли, выяснилось, что звонил как раз Романов. Романов, как ни странно, адрес знал, и на двери висел лист с надписью "ЦСКА - чемпион по лыжам в Африке". Сам я болел за "Шинник", поэтому коварное поношение бедного ЦСКА, которое и так везде называется "конями" и "чемпионами по игре с башмаком", меня мало тронуло, но смысл я посчитал бедным и сразу же при входе на другом листе написал набор фраз: "Lasvegas Moulen Rouge Disconight", нарисовал несколько звёздочек и повесил на дверь. Роман сразу поразил всех очередным афоризмом. Дончук заметил, что у меня холодные руки (а они у меня всегда холодные), после чего сразу отреагировал наш друг: "Нужно снять ботинки". В комнате Страхова и Дончукинский брат лет тринадцати Костя смотрели телевизор, где был хоккей. Вскоре подвалили Кулаков с Кузнецовым и Федей, они принесли магнитофон и кассеты. Лёлик, как обычно, сразу взял и инициативу в свои руки, но так как не знал, что с ней делать, дальше пошла неразбериха. Лёлик настраивал магнитофон. Роман сидел на стуле в обнимку с Валиком от дивана. Федя отыскал яблоки и ел их, лёжа на диване вместе с Кулаковым. Костя сидел на другом стуле. Дончук со Страховой ходили по комнате. Я сидел на подоконнике и читал Джека Лондона. Минут через пять подобных действий я вспомнил свою миссию и пошёл записывать Высоцкого. Лёлик, как видно, мало разбирался в своём магнитофоне, так как не знал, что куда вставлять. Мне удалось таки вставить штекер в нужное место, но песни на Кулаковской плёнке были то грустными, то идентичными с теми, которые уже имелись, так что я никак не мог найти, что же записать. Минут через пять перематываний и прослушиваний я плюнул на всё (выражение - я говорю выражение, чтобы меня не заподозрили в употреблении избитых фраз, а банальные они потому, что иначе и не выразишься) и решил писать подряд. Но - через некоторое время выяснилось, что запись производилась при подло вынутом штекере... Тут уж моё терпение не выдержало, и я опять стал читать. Дончук, благо затеяла игру по называнию друг друга и определении, кто кого как назвал. В процессе этой игры Кулаков был единодушно признан "хитрым, как синусоида", Романов - "рыжим", Страхова - "длинной" и "предлинной", в моём же отношении мнения разошлись: начиная с "будущего дипломата" (Кулаков) и кончая неким "ОААОА" (или в этом духе, как определил меня Романов). После игры решили танцевать. Лёлик включил "Pink Floid" - вроде тихо. Включали и через мой, и через его на мой, и через мой на его - тихо! Пока происходили поиски истины в этом отношении, на кухне выяснилось, что истина не в вине (не помню, кто так утверждал, да ещё и по латыни), а в... огурцах! В холодильнике отыскали банку огурцов и стали есть. Желающих было много, но я половину урвал. Тем временем Кузнецов переписал тихую запись на другую кассету и, вроде, стало громче. Все бросились прыгать и пытались подбить и меня, но я не хотел. Я спрятался в соседней комнате переждать, но меня отыскали и стали агитировать ко вступлению в дебош. Я отговорился желанием позвонить домой. Принёс телефон в ту комнату, где было потише (т.е. в соседнюю). Там было темно, и показалось мне, будто в углу возле двери притаилась какая-то тень... Я подошёл... Кулаков! Он похитил огурец и спрятался, чтобы его съесть. Я тоже откусил, и мы долго надрывались от смеха. Мне всё-таки удалось спрятаться в ванной, где я и дочитал один очень полезный рассказ про жемчужину, описание урагана в которой крайне точно соответствовало творившемуся у нас. Дончук изготовила чай, я употребил чашку со вкусным зефиром и решил отчаливать. На галошнице внезапно увидели нечто, завёрнутое в газету. Оказалось, бутылка из-под соуса с полутора сотнями граммов спирта. И никто не сознался, кто принёс. На улице было темно и страшно, но я дошёл. Дома под впечатлением съел половину арбуза. >>