Нарзан еще течёт, и довольно аппетитный, несмотря на отчаянные попытки туристов его выпить, или хотя бы унести в бутылках, графинах и трёхлитровых банках. Вообще-то здесь в самый раз было бы посадить какого-нибудь Остапа Бендера и, чтобы он взимал N-ные суммы с граждан за распивание естественного источника. Часов в одиннадцать пошли на гору. В этом состояло главное неудобство "Терскола", ибо чухать со снаряжением по лесу и переправляться по хлипкому мостику через ревущий, хотя и маленький Баксан не совсем удобно. Поиски группы успехом не увенчались, у подъёмника пристроились в конец значительной очереди на двухкресельный подъёмник, предварительно прибретя билеты. Если внизу ощущалось только отсутствие солнца, то в середине Гегета заметно сделалось весьма пробирающее поддувание. Вершины же, в сторону которой уходил следующий подъёмник, вообще не было видно, и на этот подъёмник желающих было как-то не особенно много. К тому же шёл снег, и хотя температура держалась около нуля, или по крайней мере, не очень большого, то есть маленького минуса, ввиду ветра всё это ощущалось не очень ассонансно с желанием прокатиться при всех условиях, со смаком и эффектом, как это обычно изображают в фирменных проспектах; словом, общественное мнение склонилось к тому, чтобы ехать от середины вниз, где претерпевать давку... Такое большое даже по моим представлениям предложение врядли можно завершить иначе, нежели троеточием. Но всё-таки лучше там, где нас - т.е. Общественности в её большинстве - нет. Купив билеты, сели на подъёмник до верха. Доехали ценой отмороженных рук, щёк и носа с моей стороны, однако, ехать при нулевой видимости, ветра и снеге лучше - скажем, так же хорошо: как и без всего этого. Съехали один раз, другой и третий, на последний уже не тратили время даже по определению положения бугров и кочек, так как оказалось, что не видя их ехать почему-то удобнее. Потом уже поехали вниз, удалось заметить, что от бедного фирменного ретрака остался один скребок, правда, имевший большие размеры. Наклейка на нём, которую я в прошлом году столь хотел позаимствовать, тоже пропала. Успели как раз в столовую, где давали хоть далеко и не амброзию, но для голодных горнолыжников сойдёт, вечером во время моциона обозревали кавказские достопримечательности, включая и небесную сферу. На фоне тёмных и грандиозных по размерам и форме гор отдалённые миры представлялись гораздо более близкими, каждый штрих, или аксессуар, вносил что-то вовсе неуловимое, несущественное в общую картину. "Только в этом высшем состоянии самопознания человек может оценить правосудие божие" - как отметил в подобных условиях М.Ю. Лермонтов. >>