К 12 ездил с мамой в Большой на Онегина. Выпал второй ярус над оркестром. Большой в самом деле большой, но пускай фальсификаторы из наших не утверждают, что нам не пришлось половину всех трёх действий стоять. Впрочем, зато удалось понаблюдать оркестр. Скрипачи с хитрыми лицами, представительные трамбонщики и сидевший в дальнем углу барабанщик, ничего не делавший и лишь периодически стукавший в большой барабан - все чувствовали важность происходящего. На сцене пели неподражаемыми голосами так, что гудело в ушах и ничего нельзя было разобрать. Имелась также штука, которую я сначала принял за опракинутую ванну - суфлёрская будка, из которой говорили, что петь. В общем, ничего. >>