Жалко, что на первый день весны выпала такая пакость. Но это, так сказать, предубеждение. Зачёт состоит в чертеже и ответе. На практике сделал чертёж, на теории грызся с этой чушкой и оторвал четвёрку. На практике ещё проверил чертёж, проставил размеры, повторил ненавистный конспект, шероховатости с "Сыписификации" и пошёл отвечать. Чертёжница придиралась минут пять, но вынуждена была найти чертёж безупречным и поставить пять. За ответ тоже получил пять и в итоге - твёрдая четвёрка, и плевать на них, и на это УПК.

Злой поляк Ярузельский вчера прилетел в Москву за инструкциями. Власти УПК (в этом ещё раз проявляется их подлость и ничтожество) не послали нас его встречать, а вместо школы провожать я бы и не согласился. Так что лицезреть общего друга не удалось. Зай-Санна раздала сочинение по подготовке к экзаменам. Мне - представьте! - по Онегину и лирике Лермонтова - 5! Кто бы мог подумать! Вечером (вечером-то вечером, но светлее гораздо) ездил с Кулаковым в МИРЭА. И опять: ездил - в смысле был, так как опять козни врагов - отъезд Ярузельского и Ленинский проспект перекрыли. Удалось проехать лишь последнюю остановку, и в страшной давке.

Строители неизвестно для чего стали возводить стену из пористых кусков ~ 10х10х30 см, отгораживая ею от коридора рекреацию возле кабинета биологии. Стена имела столь большое количество отверстий, и вообще, столь шаткий вид, что невольно напрашивалось сравнение её с пресловутой PINK-FLOYDовской, которую этот популярный с периодом в несколько лет ансамбль разрушает в конце одноимённой песенки о стене. Перед пятым привезли грузовик румынского паркета, и нас сняли с истории его таскать. Эх, т.е. перед шестым, но неважно. Выстроились в цепочку и стали передавать связки друг другу, как китайцы в период скачков и многочисленных революций.

По рассчёту физры больше не должно быть, однако ВалПал сказал всем после четвёртого быть у леса с мячём и в обязательном порядке играть там в футбол. Придя в указанное место, самого ВалПала там не обнаружили. Минут сорок пять косились, а потом вынуждены были посетить агитпункт, где слушали речи и получали награждение за ленинский зачёт. Я - такое же, как и в прошлом году. Выступавшие оглашали что-то очень уж избитое, удостаиваясь каждый раз какого-то "жидкого аплодисмента, переходящего в оваций" от неизвестного активного присутствующего, которого, впрочем, подхватывали.

Вчера вечером ездили за подарками на 8 марта и Павлушиной, пригласившей многих в Воскресенье на день рожденья. Истратили 95 рублей на всякие дудки, салфетки и кофейный сервиз. Вечером я отправился к Лёлику надписывать открытки (сегодня). Надписывали вчетвером - Лёлик, Федя, Говоров и я; вернее, мы с Федей писали, а остальные советовали. Воспользовавшись книгой с цитатами великих людей от Евклида до Н.С. Хрущёва, вначале заработали сравнительно бойко, но потом засели над разработкой вариантов обращений и увязли. Лёлик размышлял вслух, Федя про себя, а Говоров только улыбался и приговаривал: "рецессивный ты мой!" или "Пришелец ты моей души!" и всех смешил, что основной цели отнюдь не способствовало. 21.00... 22.00... Я мрачно сочинял бессвязные куплеты типа И про вас и про нас я писал этот сказ без прикрас В этот час как-то раз, изредко записывая на открытки обрывки глубоких мыслей. Разошлись окончательно около часа ночи, правда, всё написали. Завтра с утра пошлём Станкевича за цветами и всё.

Тогда уж сегодня! Родственные связи Станкевича с заправилами торговых рядов сказались в заполучении необходимого. Дарили на химии. Потом разошлись. Ни одного урока как такового не было. По времени после шестого снова явились - читать стихи. Это мероприятие оказалось на сегодня последним. Днём и вечером балдел, как всегда почему-то без толку потратив свободное время. Впрочем, ещё два дня...

Днём был на лыжах, без двадцати пять встретился с Романовым; у Кулакова оформили открытку и в 17.00. пришли к Павлушиной. Сели на стол. Сразу начали нахлопываться, через пятнадцать минут Витя лил мимо рюмки, я ронял вилку, а тот - колбасу. Затем включили магнитофон - один из четырёх имевшихся - и начали дебоширить. Мы с Кулаковым схватили пустые бутылки и понеслись на двенадцатый - или девятый - бросать их в мусоропровод. Вернувшись, стали ходить по квартире, от нечего делать считая осветительные приборы. Их оказалось 18 штук! В одной их комнат обнаружили разбушевавшегося Федота, который бросался подушками, топал ногами и кричал. Я сразу понял, что разобьётся окно. У меня на этот счёт не было никаких сомнений. Я встал около окна и стал его страховать. Но... страшный звон, посыпались осколки, все оцепенели... Хмель прошёл. Что делать? Мы с Кулаковым, как самые трезвые, предложили стекло где-нибудь утащить и вставить, пока никто не пришёл. Вооружились столовыми ножами, вышли на улицу. Куда идти? К родной школе. Обошли её кругом и выбрали место в бывшем кинокабинете, где строители забивали как-то козла. Как раз, очень удачно, за строительной люлькой. Минут пятнадцать отковыривали... О! Неслыханная удача! Дрожа руками от счастья, потащили огромное, в 1,5 двери, стекло к Павлушиной. Я сходил за стеклорезом, и начали. Положили стекло на пол, предварительно размерив. Кулаков нагнулся держать рейку, по которой намеревались резать, случайно нажал коленом... Треснуло! По всей длине! Решили вставлять два куска, но возникла ещё одна трещина, и всё пропало. Пожалуй, не будет говорить кто, но лишь один не потерял равновесия в этом убийстве. Следующий рейд! Участники: Витя, Романов, То и я. Куда? В школу! Выбрали на сей раз столовую. Роман встал на шухере, Витя меня страховал, а То артистично изображал пьяного, отгоняя прохожих. И... Нет, ещё не всё. Чуть что - Роман свистит и прячется за мусорный ящик, а мы с Витей срываемся и несёмся в сугроб, за которым сидим с ножами в руках и горящими глазами, являя самых главных рецидивистов и злодеев. Носиться так туда-обратно пришлось долго, но... Вынули!... С балкона Павлушиной кричали "Ура!" и пр. На этот раз стали действовать осторожнее. Размерили. Надрезали. Как ломать? Подняли, понесли на стол. Как класть? Сломается! Тогда положили стол, приставили стекло и подняли в обычное положение. Стали постукивать... И тут... Тонкий звук потряс помещение. Стол оказался кривым и стекло опять... У... (всхлип)... Треснуло! Всё, крах... Вставили две половинки и пошли пить чай. Да, ну и ну. Потом записывали на магнитофон интерпретацию "синдиката" - "I'm from...", прослушивали на девятнадцатой скорости... Прикол, или абзац. Пошли гулять. Возле дома Дончук разбили несколько унитазов, вспоминали дачу, поездку в Молдавию... Ценно. На этом всё кончилось.

В УПК, благо, не идти. Жду не дождусь того дня, когда чертёжница перестанет играть какую-либо роль вообще, на неё можно будет так особенно посмотреть и сказать что-то вроде "Чего орёшь, маманя?! У меня аттестат 4, (6), и вам его изгадить не удалось! Хотелось бы..., да ради такого, всё-таки, прощального момента не буду уж..." Конечно, 4, (6) - немного много для начала, но для красного словца иногда можно и приправить. Или: "Пятёрку не поставили, да? Хи... Хи... Хи... Очень надо по такому предмету..." Словом, упиваюсь.

Физик опять не пришёл. А ведь обещал и работу по билетам, и по спектрам. Каков! Почти по всем предметам подходим к концу, а по алгебре и химии, например, программу уже кончили и переходим к повторению. Скоро - всё! Всё! Интересно, как это всё будет выглядеть в самом деле? И как, главное, воспримется? Такое ощущение, будто уходит из-под ног привычная основа и даже первооснова, подтачивается ручьями последней! весны, так сказать, и так неожиданно скоро! И вообще, с какой стати, всё было так выгодно, так ценно, и вдруг - совсем всё... И это столь знакомое, можно сказать, родное (за столько то лет!) здание, на которое из окна открывается удивительный вид - вон оно! - вдруг это здание станет чужим... Нет, пожалуй, чужим оно не станет... Но всё равно... И звонок, за время которого каждый раз проходит столько мыслей, этот звонок будет попрежнему звонить в отведённые моменты, но я уже не буду к этому причастен? Не верится. И при перечислении дней недели перестанет мысленно возникать лист дневника? Но что же тогда будет возникать, спрашивается? Неужели НИЧЕГО, как сказал бы Достоевский? Хм. Но нужно "жить и исполнять свои обязанности", как отметил А. Фадеев.

О... А... Что я вчера написал... Убийство. Какой-то некролог, хотя и не лишённый доли смысла. Писали сочинение по Литературе. Я выбрал длинную и коварную тему "Раскрытие формирования морального облика коммуниста (по роману Н. Островского "Как закалялась сталь")" Взял главным образом потому, что вчера по ней кое-что подготовил. QuePuenshin принёс рукопись какого-то носа по вопросу гуманизма Левинсона (самая натуральная тема), на жёлтой пергаментообразной бумаге, мятой и потрескавшейся по углам и на сгибах, составленную в 50-е годы, и начал всё с неё сдувать. Смотреть прямо умора. За два урока почти никто не успел (половина), после шестого свободного кабинета не нашли, вытащили из-под лестницы какие-то парты и сели прямо у раздевалки.

Расчувствовавшись, в школу не пошёл. Ввиду необходимости писать реферат по астрономии начал читать соответствующую книгу. Удивившись непринуждённым операциям учёных носов с десятью в двенадцатой световых лет и пр., стал разбирать книги в шкафу, обнаружив страшнейший завал, еле-еле с ним справился. По радио и телевизору распространили очередную версию. По оной, обосновавшиеся на одном датском острове фальсификаторы мировой истории, злодеи и пшеклентые имперьялисты предприняли ещё один шаг of secret subversion: днями и ночами надувают шары, привязывают к ним пластмассовые ящики с прокламациями и запускают на наших поляков! Одни поляки на это реагируют отрицательно: носятся с большими иголками (подобными той, которую нашёл Кулаков на одной из перемен) и шары протыкают, ящики используют в домашнем хозяйстве, а прокламации - из-за их мягкости и чрезвычайно подходящей формы - употребляют по назначению. Другая часть поляков делает всё то же, но перед употребление по назначению ещё эти прокламации читает и усваивает ехидный смысл; употребив же, идёт и учиняет погромы, поджоги и иные вылазки против единственно справедливой и народной власти, возглавляемой общим другом Ярузельским. Затем в редакции какого-нибудь "Фигаро" специалисты в козырьках, жилетках и нарукавниках фабрикуют поклёп, кривым октаэдром искажающий и удесетеряющий размер истинных провокаций. Тут уже в "Правде" составляется гневное опровержение вредного пасквиля, мимоходом ещё в пять раз увеличивая суть событий. Немудрено, что по сообщениям враги запустили 10 (степень*) шаров. Но, (знак*) 5х10³ - это мелочи.

Капитализм не дремлет, и, более того, не только не верит в свой конец, но и продолжает беспечно существовать, выпуская миллионами рекламные проспекты типа "Shoping in Switzerland" и всячески вредя в известном направлении, в том числе и нам. Хоть и благоразумно глушатся вражеские голоса, наполнившие эфир, но ещё многие по несознательности тайно включают приёмники и, осторожно меняя ёмкость переменного конденсатора, жадно ищут правды, правда, не там где нужно. А если глушат на русском - слушают по-украински, таджикски, нанайски и по всем другим каналам. Растлевающее влияние вкрадчивых "голосов" проникает в сознание низкопробных буржуазных коррелянтов, обывателей и прочих, подобной 50 % (формула*) капает на основополагающий болт нашей экономики, политики и культуры. Ну, и мы их, конечно, поливаем основательно. Говорим, вы, дескать, разлагаетесь! А они напшикают CHANEL-я № 5 или WC Fresh - поди разберись. Просто хамски поступают.

В школу не хожу. Освидетельствовавший меня врач выдал справку - со вторника можно выходить. Всё тает, снег стал заметно темнее и поубавился, а с дорог исчез совсем. Над теплоцентралями вообще высохло, того гляди, трава прорастёт. Сел было за сочинения, н бросил. Удалось лишь осмыслить реферат по астрономии, 10 (степень*) световых лет - это хорошо! И многообещающе. Квазары же (расстояние до которых задаётся таким методом), галактики и хитрые туманности - это вообще очень модно.

Днём немного писал реферат, вечером читал сначала о Насреддине, потом сцену убийства у Достоевского, но в таком виде отходить ко сну не решился, а перечитал ещё Зощенко и послушал измышления злодеев. Говорят, вода в Москве выше шестого этажа не поднимается. Напора, видите ли, не хватает. Полнейший абсурд! QuePuenshin, живущий на шестом этаже, не то чтобы жалуется на воду - совсем наоборот! Даже хвастает, что у него вода -, разве что кроме иногда воскресений, - регулярно течёт, и напор есть, и не лимитировано - словом, благодать. Не какая-нибудь Саудовская Аравия, где жители готовы растерзать друг друга из-за какого-нибудь проплывшего мимо айсберга (помнится, была у них такая теория - насчёт айсбергов). Дальше вещают. Проблемы с транспортом. Ложь! Домыслы! Важно не поддаваться на такую провокацию. Кто сказал, что не удовольствие иной раз подавиться в 261-м? Или 552-м?! Блаженство! Да и что в последнее время граждане не очень активно штурмуют автобусы - видимо, метро предпочитают. Так что в этом отношении - сплошная крамола. И, что самое страшное, в чём нас обвиняют?! И каким тоном?! Кладбищ у нас не хватает! Видали? Керматорий последний закрыли! Да я у Кулакова спросил - есть ли на Шаболовке отличный керматорий! И чего только не придумают... Ну и я тоже, врагов опроверг, а самое главное забыл. Вчера вечером ходил со всеми в кино на "Бездну". Классически.

И как не вольготно было бы воспользоваться справкой, но сегодня сдаём на профессию - дают такую бумажку о прослушании курса - и я поехал. Конечно, ерунда. Сначала все тянули билеты: сели на места, достали тетради и книги по черчению и стали готовить. Ничего себе, экзамен! Потом дали детали и сказали чертить чертёж. Муть. Чертёжница пыталась меня засыпать, но постеснялась комиссии - - 3х человек из Проблем управления - и поставила пять. За чертёж всем до меня говорили: вот, хоть то да сё, но ставим пять с минусом - и ставили пять. Мне же сказали с минусом и поставили с минусом. Ну и ладно. QuePuenshinа обвинили, что у него одна штриховка "под матрац", но он возмущался и тоже оторвал пятёрку.

Пошёл в школу. Третьим по расписанию - физика, физик болеет, поэтому все, кроме меня и QuePuenshinа, отправились на улицу играть в футбол. Мы же сели в кресла на первом этаже и делали вид, что спали. Вдруг - Дончук и Гринченко. Идите, говорят, в Алгебру, там Матвеевна рвёт и мечет. Мы хотели просто чего-нибудь порешать и пошли. Александра Матвеевна в самом деле очень всполошилась. "Где все?!" - спрашивает. Мы, естественно, сказали "не знаем", хотя с улицы явно доносилось "Гол!!!" Вернулись Дончук и Гринченко, как всегда по договорённости сказали, что нигде больше никого не нашли. Матвеевна - скандал. "Всех - говорит - в расход пущу!" И в этом в роде. А чувак QuePuenshin решил тут же пятёрку получить - вызвался решать пример. Его и засыпали, может, в избытке чувств и пару вкатили. После шестого все, и мы в том числе, писали объяснительную.

Второй год, как впервые... То есть третий, как зацвела Rebutia. Это очень знаменательная дата. В этом году, правда, цвести она пока не начинает. Видимо, обильно цвела раньше и решила передохнуть. Но ещё не поздно, может быть, и надумает. Семена почему-то не прорастают! Наверное, как придётся с прискорбием признать, в этих маленьких герметичных баночках, которые я использовал для посадки, так ничего и не вырастет. Тут, конечно, следует обдумать все варианты возможных причин непрорастания, как-то: постоянно высокая температура - до 30° на батарее, где я держу плошки; отсутствие свежего воздуха из-за герметичности (разгерметизировать банки было довольно опасно: минимальный - в 1 чайную ложку (ну, столовую) - объём почвы очень быстро высыхает; к тому же в щель могли налезть хищные рыжие муравьи, привлечённые на батарею влажностью созданного там микроклимата)... и др. Словом, коварно. Прискорбно извещать, что в эту зиму удары следуют один за другим: за время всяких поездок погибли GYMNOCALYCIYM и PARODIA; при мне по недосмотру - MAMILARIA ELONQATA. Коллекция поредела. Хочется закончить такой день - всё-таки трёхлетняя годовщина - оптимистически, не знаю только чем. То есть, оптимистического (позволю наконец перенести) даже очень много, но всё как-то не по теме.

Приближаются последние каникулы. Впрочем, это я только так, отметил. Толстого с его "Петром I" кончили; о "Хождениях" даже и не упоминали. Вместо физры опять ожидался футбол, но я воспользовался своей справкой по случаю болезни и не пошёл. В 15.00 в Агитпункте всякие деятели из ПТУ и каких-то швейных мастерских безуспешно пытались всех диспрофориентировать. Таков краткий обзор событий. Вечером ездил в МИРЭА; после значительного перерыва. Вновь была физика. Кулаков посвятил меня в ценнейший радио-электронный жаргон Федота, изобилующий словами типа "лампёхи", "кондёры", "транзы". Конечно, верхом научной осведомлённости по праву считаются словосочетание "тухлые cопрота" (как я понял, перегоревшие сопротивления) и выражение "сбацать усилок".

Зайсанна огласила сочинения. Коварный Вадь (QuePuenshin) и Поссесий Кулаков получили трояки, а я на этот раз удостоился четвёрки - и три за грамотность. Давненько, я не припомню, был у меня последний трояк за грамотность - но для разнообразия можно. На физику вечером ездил один - Кулаков не смог. Тамошний физик безбожно отстаёт - следовало бы уже проходить электричество, а мы почему-то застряли на газовых законах. Во вторник обещал работу, стало быть, начнём электричество.

ЭЭЭ! ООО! Ы-Ы-ЫХХХ... Handsup, my friend! Бу-бу-бу-бу-бу-бу! АААА... (три последние высказывания в порыве вдохновения написал Вадь (новое прозвище) в учебнике Биологии). Предпоследний день! В самом деле что ы-ы-ых. Физик, свежепоявившись, в среду или четверг, закатил работу по билетам. На химии дописывали и доделывали лабораторию, которую не успели в среду. Словом, предпоследний день перед последними каникулами.

К 12 ездил с мамой в Большой на Онегина. Выпал второй ярус над оркестром. Большой в самом деле большой, но пускай фальсификаторы из наших не утверждают, что нам не пришлось половину всех трёх действий стоять. Впрочем, зато удалось понаблюдать оркестр. Скрипачи с хитрыми лицами, представительные трамбонщики и сидевший в дальнем углу барабанщик, ничего не делавший и лишь периодически стукавший в большой барабан - все чувствовали важность происходящего. На сцене пели неподражаемыми голосами так, что гудело в ушах и ничего нельзя было разобрать. Имелась также штука, которую я сначала принял за опракинутую ванну - суфлёрская будка, из которой говорили, что петь. В общем, ничего.

Последнее УПК! Сколь долго ждал я этого дня! Романов зачем-то поехал за цветами, я же принёс магнитофон и включил Синдикатец. Мне поручили было сочинить по случаю стих, но я продекламировал пару подходящих строк типа ↓, и затея сразу отпала Легко прельститься тётей Пиней Лицом подобна спелой дыне И головой немного лыса, Её мы часто звали "крыса"... Но, несмотря ни на что, кончаем! Чертёжница немного порассуждала, предложила вскоре ехать "на лужок" со своими шашлыками (с нашими); мы это отвергли, но она сделала вид, что не услышала, и выступала ещё с полчаса. Свидетельства дадут вместе с аттестатами! Хулиганство! Потом ещё всех заставили дежурить и, наконец, отпустили. Ну и всё.

Мощный день! Ну, во-первых, вчера вечером я пошёл к школе со стеклорезом и унёс два куска стекла, которые еле дотащил, и лопату. Дело в том, что к соседнему (через один - к лёликовскому) дому привезли из питомника штук двадцать берёз. Лежали они там неделю, и решил я их похитить и около своего дома посадить. Но чтобы сажать, нужно сначала выкопать ямы. Сейчас копать, конечно, неудобно, но потом эти деревья могут там посадить, и тогда всё. Лопату я, значит, принёс вчера, а сегодня решил по случаю строительной неразберихи вынести из школы лом. Хоть день и последний, но по алгебре и обществоведению (последнего у нас сегодня и по расписанию нет) устроили работы. Потом раздали дневники. Я скромненько - поставили четвёрки по химии (у меня там оказался трояк) и... геометрии! Там оказался некий кол, неизвестно за что. Ну, геометрию я исправлю, и химию, надеюсь, тоже. Лом попался сразу. Но как его вынести? Под пальто не поместится, так - неудобно; решили было его просунуть в два портфеля и так выйти, но не нашлось портфеля с щелью. Жалко, а то было бы эффектное зрелище. В конце концов мы с Романом по-конспиративному прошмыгнули через задний ход (справа под лестницей) и скрылись. Пришёл - пошёл долбить. Ценно: сначала лёд, а потом сразу - мягкая земля со всякими живыми червяками и прочими. Выкопал две ямы, сломал лопату, бросил и ушёл. К 18.00 поехал в МИРЭА, где физик обещал работу. В автобусе две копейки опускать было неудобно, так как Кулаков уехал к врачу, поэтому пришлось раскошелиться. Главное, передал пятак, а прислали два билета - один мне, а второй никто не берёт. Спрашивается, зачем же я тратил пятак? Ну, раз уж получилась ошибка, думаю, надо продемонстрировать честность - стал всучивать лишний билет приткнувшемуся в угол нигретосу. Бедный нигретос начал что-то говорить на своём языке, но понял, что неубедительно, замахал руками и отвернулся, отказавшись от заведомо выгодного билета. Так что ехал я хоть и не с особым комфортом, но по двум билетам. Написав контрольную, полдевятого выскочил и понёсся пешком до Витязя, где мы все собирались смотреть "Вождей Атлантиды". Ровно без трёх ворвался и сел. Кино так вроде средне. После сеанса направились к школе, где с Кулаковым унесли ещё одно здоровенное стекло. Поставив его у меня, пошли было за деревьями (по моей инициативе), но они оказались настолько здоровыми и с такими кусками земли на корнях, что их даже поднять не удалось.

Поехал с мамой и бабушкой, которую я с несознательного возраста звал Мусей и зову до сих пор, на дачу. Езды туда часа три-четыре: до вокзала (Савеловского, чтоли) на метро; там до селения Дмитрова часа полтора, там с полчаса на автобусе до местечка Рыбного, и там минут пять пилить пешком. Словом, приехали. Нужно отметить с прискорбием, что и тут вмешались носы и нас обманули: оттяпали чуть ли не полгорода, туалет типа сортир и сделали к нашему дому пристройку большого размера и непонятного цвета, где летом пребывают в составе человек пятнадцати. Дедушка Ваня и бабушка Муся беспрестанно конфронтируют с ними, ругаются, а иногда дерутся, а также обвиняют их в краже дров. Евреи делают всё то же. О накале отношений, например, свидетельствует тот факт, что на нашей половине в дальнем от евреев углу имеется ржавая половина кровати; такая же спрятана и у врагов за дровами, чтобы мы её не похитили. Естественно, войдя в курс дела, я не мог хоть немного не напакостить: взял топор и по основание срубил столб на территории евреев.

Работаю под местного: отыскал телогрейку большого размера, повязался кушаком, одел строительные рукавицы и в таком виде и в шлеме хожу по улице. Не совсем, правда, соответствует обувь - MOONBOOTS - но это уже не важно. На каникулы задали семь (а по некоторым источникам - десять) сочинений - это на восемь-то дней! Хулиганство! Вчера и сегодня писал Некрасова. Страшно. Вечером попытался кого-либо поймать по уникальному радиоприёмнику чуть ли не первого выпуска, но наши противостоят капиталистам чётко, и ничего нельзя было разобрать.

Над сочинениями приходится сидеть целыми днями, так синтезируя критику, чтобы Зай-Санна не подкопалась. А то со свойственной хитростью заподозрит неладное, ничего не скажет и вкатит полновесный трояк, как QuePuenshin-у - заметит, что списывает, ухмыльнётся и хоть бы раз четвёрку поставила. А его сочинения имеют автором, как никак, некую Аскинази, так что кое-что стоят. Мне же приходится писать так, чтобы не возникало никаких претензий.

Погода отличная: солнышко, воздух эдакий... Невольно слагаются стихи типа: Дыханье пробудившейся природы Доносит к нам весёлый свежий ветер. Сугроб растаял, грязь образовалась, Но и она не омрачает взора. Весенний грач кричит проникновенно, Летя в прозрачном солнечном просторе. И старая линялая ворона Раскрыла клюв и вся преобразилась... Словом, полнейший пассаж, как выражался товарищ Щедрый.

С утра начал писать Раскольникова... Фу! Рахметова! Кто их разберёт... Затем - последние приготовления, упаковка макулатуры из старых журналов и - отъезд... Всё. В электричке читал известного носа Синклера - "Автомобильный король", можно было процитировать сейчас кое-что соответственного, но ограничусь. На одной из остановок ворвались человек десять горнолыжников с бородами и носами, вытащили гитару и стали петь. Репертуар этих "равнинных" горнолыжников оказался гораздо бледнее нашего, терскольского (будем говорить "нашего". В одной песне, например, очень удачно с их точки зрения рифмовалось "подмётки наших кед" и "бьются волны в парапет". На прощальном вечере группы № 304, помнится, пели: Эти люди, соль земли, Что сейчас сюда пришли Покорять на лыжах и себя, и склоны... Или: "Этот тёмный, тёмный лес; этот белый, белый снег..." Жалко, что я не переписал эту песню.

Дома. Пишу сочинение по Рахметову. Ещё два - ну, три дня. А там начнётся конец. Собственно, он уже начался... Опять появилась коварная мания троеточий. Расчувствовался. Вошёл в образ. В натуре. Да. Впрочем, что? Кактусы в порядке, "крапивка" после пересадки 20 марта вроде прижилась. Семена не прорастают. Убийственно. Остальное так, в среднем. Биномистый полином, или наоборот. Биноминальный... Поли... Впрочем, это только рассуждения.

Сегодня нас пригласила на день рожденья Дончук. QuePuenshin был снабжён финансами (Вера Николаевна как-то отметила, что некоторые неправильно употребляют слово "финансы" в отношении денег вообще: новое значение укоренилось, и даже зачастую в форме единственного числа мужского рода) и поехал в "Дружбу" за фолиантом, который, по его мнению, наиболее подойдёт. Это раньше. Сегодня QuePuenshin с Романовым поехали за цветами и "кое-чем", как они это (то есть то) назвали. В 14.00 я зашёл за QuePuenshin-ым, который захватил "кое-что", оказавшееся не только не кое-чем, а просто дешовкой, бормотухой, как впоследствие выразился Кулаков - вино "Свадебное" ценой 180. QuePuenshin купил его за 2.20 (- 20 бутылка) - его вдобавок надули на 20 копеек. В общем, пошли за Романовым, и, с цветами, - за Кулаковым. От него несли уже чемодан с усилителем, сумку с магнитофоном и сумку с кассетами; Романов взял на себя миссию нести цветы и бутылку (последнюю он спрятал под куртку), а QuePuenshinу ничего не дали - у него оказались очень ненадёжные скользкие "шузы", он в них даже на асфальте спотыкался. Пришли, подарили - книгу о ГДР за 15 рэ и сели за стол. Изрядно накачавшись, потребовали музыку. Долго монтировали колонки, принесённые Живейновой, наконец включили. Немного поплясали, потом сели и стали сидеть. Кулакову дали задачу по физике. Я большой деревянной ложкой вылавливал из трёхлитровой банки персики. В колонках пели: "Crazed people! Crased music for crazed people!..", осоловевший Романов подпевал: "Крэйзид пимен!". Я сначала садировал какую-то игрушку - снял с неё штаны и одел на голову (ей), а потом нашёл Джека Лондона и стал читать. Потом, когда темнело, снова танцевали. Потом пошли гулять. Гуляли долго, часов до двенадцати. Потом я пошёл спать.

Последний день, не подумал никогда бы я... Что-то никакой рифмы нет. Но, как заметил один диктор, объявляя один ансамбль: "Dosvada's HIT AMVRAMA!" Это получилось у него так проникновенно, что я при каждом удобном случае повторяю или "Dosvada's" или "HIT!", или "AMVRAMA!", а то и всё вместе, то есть, я хочу сказать, что хоть и последний день, но всё равно HIT. Завтра же начнётся четвёртая четверть, которая, как все утверждают, будет последней?!...