Вот! Вот! Там экзамен, а я встал в половине десятого, умылся, поел и отправился опять наверх читать Джека Лондона. Вот!.. До обеда не помню, как и где проболтался, после - тоже, а к вечеру все, кроме Ивана Александровича, уехавшего в Москву, пошли в лес с пищевой целью: отыскать щавель. Однако вместо вегетарианской пищи, которой как раз и не было, попалась дичь. Иду я по просеке и слышу, как в гуще сухих листьев и веток, под ёлками кто-то пробирается, непотребно шумит и вообще - ну, словом, кто-то там живёт. Я с неменьшим треском ворвался под ёлку и увидел... ежа! Ёж тут же свернулся в шар и фыркнул. Я покрыл его фуражкой, оную перевернул и благополучно выбрался. Ежа положили в траву, но тот делал вид, что умер, а потому неправдоподобно глубоко вздыхал и не шевелился. Тогда я стал ждать. Минут через пять клубок зашевелился, и из него показался длинный, влажный и хищный... нос!, за который так и хотелось ухватить. Но ёж мог неправильно меня понять, а мог и вообще не понять, поэтому я не стал раньше времени хватать его за нос. Вскоре показалась и мордочка осторожного животного: бусинки глаз и небольшие достойного вида уши. Вообще, ёж был похож на все свои изображения в детских книжках. Ёж фыркнул снова и пошёл, необычайно приятно переваливаясь и каждый раз шевеля носом, производя хорошо слышные затягивания воздух звуки я решил посмотреть, каков ёж снизу, но не предвидел, что снова придётся пять минут ждать, пока колючий клубок развернётся. Так оно и получилось. Едва встав на все конечности, ёж повел себя довольно странно: он начал фыркать и подпрыгивать. Скажет "Пу Пу Пу Пу Пу... ФФФух!", агрессивно подскочит и пошевелит носом! Однако вскоре он успокоился, и я созерцал, как ёж пробирается в зарослях под ёлкой, скрываясь от своего страстного преследователя.

К 11.00 был в Москве. Часом спустя в поликлинике оформил форму с магическим номером № 286, что удалось в сравнительно короткий срок. Узнал темы сочинений: по Пушкину, Маяковскому и Товарищу Брежневу. Попробовал написать по Пушкину, однако особой заинтересованности и ответственности не было; получились лишь план, многообещающее вступление, смахивающее на классическое заключение, и довольно бледный кусок главной части. Часов в восемь вечера сосед дядя Володя просвещал меня насчёт фотоаппарата. До этого я уже ходил в культовары, или "Досуг" с целью купить плёнку, но не знал какую, так как это моё первое столкновение с фотографией. Направлюсь завтра приобретать шестьдесят пятую, проявитель и фиксаж. Захватывающе. В 21.00 возле школы встретился со всеми. Все бодры и довольны написанным сочинением, те, кто писал сам- понятно почему, а остальные - потому что учителя лично раздавали шпаргалки, принесённые родителями. Всё в натуре. Снова гоняли в футбол, играли в бадминтон и пр.

После консультации, являвшейся, так сказать, последним пунктом моей связи с литературой в школе, покупал плёнку и надлежащее. Затем ходил с мамой выяснять принадлежность тех бараков, так как те холодильники, очень большие и вместительные, о которых я, возможно, упоминал, признались выгоднейшими сараями для дачи. Найдя лежавшего рядом с бараками строителя, который размлел на солнышке, а, может, от чего ещё, задали ему уйму вопросов, а ответы записали на бумажке французской помадой за неимением карандаша. Дома решил ещё раз для верности разобрать фотоаппарат и проникнуть в самые корки и нити. Через полчаса стол был завален деталями, и я убедился, что механизм гораздо сложнее, чем я предполагал. Через час, после уймы бесплодных попыток его собрать, я в ужасе подумал, что, возможно, плёнкой воспользоваться так и не придётся... Взаимосвязь узлов я более менее оценил, имея некоторые навыки по машиностроительному черчению, и даже сам принцип работы можно было изучить, но, как это выразиться, из-за обилия разных тонкостей в аппарате собирать его было очень неудобно. Однако по случайности мне повезло, шестерни встали на своё место, и к 20 часам ( а сел я около 14) я благополучно щёлкал, практикуясь на засвеченной имевшейся в моих запасах Коdак-овское плёнке. Немного подпортил я при сборке устройство выдержки, кажется, перетянул одну пружину. Но на общем фоне это являлось мелочью. Кто знает, как это скажется на работе. Хотел сразу же зарядить, но дяди Володи не оказалось дома, а сам я не рискнул. Снова играли в футбол и бадминтон.

Решил всё-таки собственноручно зарядить плёнку в фотоаппарат. Для этого отключил свет, закрыл все двери в коридор, а кухонную вдобавок завесил диванным покрывалом. После этого запёрся в ванной и приступил. Успешно перемотав плёнку, я попытался засунуть её в фотоаппарат, но и на свету это не всегда получалось, а в темноте и подавно. Пришлось заряжать в комнате. Но вот наконец, всё кончено, крышка одета, аппарат вложен в чехол и привинчен к нему хитрой гайкой... Волнующий момент... Первые снимки производились с балкона на окрестности. В первую очередь была запечатлена школа с подъёмным краном на переднем плане - наконец начали строить детский сад. Затем я сфотографировал кактусы, горнолыжный плакат на стене, даже каких-то двух рабочих, тащивших ведро с варом, и, ненавистный запорожец оболтуса из второй квартиры. Потом, вспомнив, что самая первая фотография сделалась из окна (кажется, каким-то французом) и уяснив необычайную важность подобного рода фотографии, ещё щелкнул школу. Занимался пересадкой опунции, похищенной в аптеке в Кемери, и также её всячески снимал. В общем, осуществил снимков 10-15. Много процентов, что ничего не получится, но всё же эффект. Часов в пять снова поехал с бабушкой на дачу.

День накануне второго экзамена - устной литературы. Играя роль постороннего наблюдателя, я могу лишь сказать, что по стуе совей большой хитрости и скрытого смысла, каковые два начала удачи при неверном совокуплении могут вызвать справедливый гнев и возмездие суровых арбитров. Действительно, для непосвящённого союз Валентины Фёдоровны (которая за год общения со строителями, очевидно, почерпала большие знания в области литературы), Елизаветы Александровны и Светланы Иннокентьевны (отличающейся, как говорят, большой строгостью), несомненно, опасен. Сий союз, обладая воспетым ещё великим поэтом качествами ("он ждёт, он неподкупен звону злата, и мысли и дела он знает наперёд"), не может не подвергнуть в трепетный ужас хоть немного сомневающегося. Впрочем, бывают и исключения. Исключения, как правило, редки, но если уж говорить о союзе... (или давненько я не практиковался в стихосложении) Поймёт проникший в твердь большой науки Несчастье рака, лебеди и щуки. Но вот на помощь им приходит муза "И в мире нет прочней, прекраснее союза!" Понятно, не следует это оценивать как пародию, или, хуже, как олицетворение. 04.06. Что?! Пребываю. Гуляя в лесу, наблюдал скопища бутылок и бил их в меру сил. Казалось, здесь должно быть тихо, спокойно; однако за каждым кустом на постилках лежат полуодетые граждане, а с полян, подходящих по размерам, несутся крики и запах шашлыков. Но большинство обитателей посёлка, довольно большого (по ж/д остановка "Лесной городок"), конечно, обосновалось по своим домам, разного устройства. Но, главное, частным, своим. Сгорая жаждой наживы, обыватели наносят большой ущерб социалистическому товарному производству. Это выражается в разных скрытых формах. Стараясь расшатать основы экономического закона социализма и закона стоимости при социализме, эти отпетые враги нашего строя тащут всё подряд и делают неимоверные запасы. За каждой сараюшкой (я уж не говорю, что в сараюшке) аккуратненько сложены штабелями брёвнышки, досочки, кирпичики, всё закрыто толью, чтобы не гнило, и имеет вид крайне приятный. Те же материалы, но в бльших количествах валяются по стройкам и просто по свободным площадям, но бросить взгляд на них бывает часто неприятно, если взгляд этот лишён практического смысла. И вот, всё это лежит до поры до времени, а в один прекрасный день хозяин достанет молоток, клещи, штук двадцать кусков новенькой черепицы и отгрохает пристроечку. Вскоре её покрасят, вставят стёкла, повесят на них занавески, и можно подумать, что стояла она тут ещё с войны или культурной революции. Через n-ное время копаний в огороде и набивании бездонных погребов замшелыми банками, хозяин отметит, что вроде бы участок маловат. Изощрённый хапуга, он увидит выход и сколотит себе новый забор двухметровой вышины, обмотанный колючей проволокой и с табличкой "злая собака". Вкапывая его в землю, хозяин как бы невзначай подвинет столбы вперёд метра на полтора, если позволит тротуар на улице, и отхватит кусок ничейной территории (такие случаи известны мне лично, хотя может быть, и не здесь). Через недельку кропотливой работы появятся грядки, кусты смородины, а, то и новый сортир на захваченной полоске - тогда уж никакое правосудие, даже самое гуманное в мире, не докопается до истины. Я не буду скрывать, что у меня на балконе лежат четыре хорошие доски, десять длинных реек, большой трёхфазный двигатель, ну, и кое-что ещё - дурной пример заразителен. 05.06. Что?!! Читаю книжки по астрономии 30-50 гг. , в которых, например, наивно предлагаются, что удастся в несколько сот раз увеличить мощность телескопов, чего на самом деле невозможно достичь из-за конечности длины световых волн ( по доступным современным данным). Вместе с тем с пессимизмом заявляется, что мы никогда не узнаем, какова луна с обратной стороны и пр. Словом, полезно ознакомиться. В скором времени снова поеду в Москву - необходимо явиться по вызову в Гельмгольца, что вредоносно.

Несомненно, ускоряющим фактором в отношении отъезда стала погода, вернее, её изменение. Подул Борей, полил дождь, стало холодно, зябко и пакостно. осталось только засесть у шкафа, отыскать огромнейшую в 0,5 метра толщиной стопку журнала "Курьер Юнеско" и углубиться. Понятно, и трети одолеть не удалось, если даже листать с конца и читать только надписи под фотографиями. Ночью появились приведения. Вернее, приведение. Около полуночи оно зашебуршало над потолком, проползло надо мной и до середины комнаты. Там немного отдохнуло и отправилось обратно. На стыке стены и потолка оно шумело больше обычного - видимо, застряло. После всё стихло. Очевидно крыса или кошка.

Во второй половине дня прибыли в Москву. Прежде всего обследовал кактусы, а потом ценное и немаловажное обстоятельство, в полном смысле заведшее на балконе, поражая всех своим... Короче, у нас на балконе завелась оса. Ещё давно я приметил, что какая-то оса повадилась прилетать и что-то вынюхивать, залетая даже в кучу всего, что лежит под аквариумом для кактусов, укреплённом на широком листе материала типа черепицы на уровне перил в прошлом году (возможно, я описывал). Так вот, подумал я, в этой "куче всего" нет ничего такого вкусного или, по крайне мере, просто свободного, или уж вообще, ничего, кроме сугубо технических деталей. А зачем, спрашивается, осе туда наведываться, сели она не собирается там обосноваться? Увидев глубокий смысл в подобных Винки-Пуховских рассуждениях, я вскоре после того заглянул под аквариум - и точно! В свёртке линолеума оказалось хитро свитое своеобразное гнездо, подвешенное на "потолке". Внешне гнездо похоже на сферу, висящую проделанной в нём дыркой вниз (рисунок*). Сейчас из дырки выглядывает и шевелит усами хищная оса. Интересно, что это гнездо или одноместное жилище? Неплохо было бы иметь на балконе осиное гнездо, в хозяйстве пригодится.

Пишут математику. Я вчера никому звонить не рискнул - все ведь готовятся, а сегодня что-то никого нет - очевидно, от радости умотали куда-нибудь в кино. Вечером позвонил Федя с целью заиметь разные тетради по истории. У меня уже почти все билетные тетради разобрали, наверное, потому что я их в свое время активно писал, а по истории немного материала осталось. Будучи немного заинтересованным Федя обещал зайти. Я как раз доснял плёнку и решил её проявлять и, соответственно, закреплять. Не успел я разложить приспособления, как заявился Федя и мы стали действовать вместе. Сидя вдвоём в тесной и тёмной ванной. Мы очень удачно открыли фотоаппарат, перемотали плёнку, засунули её в бачок, а затем, вспотевшие, но довольные выбрались на свет. Осуществив операции с проявителем и закрепителем, который в профессиональных кругах называется фиксажом, с трепетом душевным вскрыли бачок... и убедились в торжестве науки! Большинство снимков получилось! Придётся опять покупать плёнку.

Ездил в Гельмгольца. Там ничего не изменилось: всё так же сновали по коридору носы в халатах, а ними рои больных с направлениями, выписками и рецептами в руках и просящими физиономиями. Меня приняли сразу. В полутёмном кабинете принимали несколько врачей, в том числе и та, что безжалостно и без толку всадила в меня штук двадцать уколов, глазом не моргнув и загробастав, конечно, немалую премию - за квалифицирован- ную работу. Сейчас у неё было устройство для изучения глаза, гораздо более фирменное, чем у её коллег, да вдобавок с длиннейшим проводом, это давало ей повод считать себя умнее всех и приговаривать глубокомысленно, разглядывая очередной глаз (за терминологию не ручаюсь): "О... Какие хортикулярные рубцы... Э... Хо!....А Санквис-то остался...". На это ей кто-то ответствовал ехиднейшим голоском: "Не-ет...", но это замечание не удостоилось даже опровержения. Я предпринял изворотливейшую стратегию и тактику, продемонстрировал обе единицы и явился свидетелем бурной сцены, за тем последовавшей "О!!! А я что говорила?! - воскликнула самая главная врач, взмахнув носом и своим прибором - хотя в глазу всё осталось по-прежнему (что действительно было так), но лечение пошло на пользу (железная логика..)" На этом и порешили. Благо, ездить больше не нужно.

Позавчера я пользовался бачком дяди Володи, а сегодня, захватив финанс, торжественно приобрёл в культоварах за неимением других подходящих 32-ю плёнку и персональный бачок. Дома зарядил фотоаппарат и опробовал бачок. Снял несколько кадров с балкона - у меня пока ещё не фотографирование, а эксперимент. В "домике осы" "прибольшилось": в глубине что-то шевелится, видимо: маленькие осы. Большая оса, которая, по всем данным, одна и та же, стала очень агрессивной - чуть что, вылетает, гудит и прямо нападает. "дом" её устроен сложнее, чем я думал. Во-первых, внешний вид у него следующий: (рисунок*) Типа крыши, но неизвестно отчего. Затем, внутри что-то весит и шевелится. Оса почему-то объедает стены своего домика, она это осуществила уже до половины (рисунок*). (отмечено пунктиром). Оса каждые пять минут улетает и прилетает; с утра она уже в работе, а вечером, часов в одиннадцать, посветил фонарем - всё ещё что-то копошится и шевелит своими усами.

Во время прогулок между участниками часто завязываются споры относительно института - особенно злободневная тема после экзаменов, В институте сейчас самое ценное - военная кафедра. Присутствие её может вознести самый паршивый ВУЗ в разряд ведущих. Конечно, такого ещё не случалось. Те, в чьих институтах есть кафедра, пренебрежительно относятся к другим институтам, не имеющим таковой, и ведут споры с прочими обладателями кафедр на более высоком уровне. Одновременно выдвигаются или передаются теории о сокращении количества институтов с кафедрами. Так, Кулаков сегодня отметил, что ему позвонили из министерства с целью уведомить о том, что военные кафедры снимаются везде, кроме МГУ, Физтеха и нескольких медицинских. Непонятно, почему именно медицинских, но всё равно крайне захватывающе.

12.06. Воспользовавшись тем, что при вынимании из аппарата плёнки кусок её оторвался и застрял, я снова полностью разобрал механизм, желая постичь суть устройства выдержки. Мои дерзанья увенчались успехом. ФЭД (выпуск 1936 года) предстал отныне в самом натуральном виде - полностью функционирующим. Вечером гулял с Кулаковым, Романовым, Леньшиным и Витей. Поистине вечер встреч: два раза встретили то, потом: бывшая одноклассница Ровинская, Берето, Федин преподаватель на ФМШ МИРЭА (который вручал... вернее, один из тех, кто вручал ему грамоту 16.05.82), Федота, Фёклу с гитарой... Возле Федотовского дома по поручению одной тёти стрясли кошку с дерева; очень удачно.

Я совсем разочаровался в действенности экзаменов. Даже Романов получил сегодня 5/5. Общая радость неописуемая. Не то что там сказали "Ух.." и занялись подготовкой к физике. В 21.00 у школы появились все, не исключая Фёклы с гармонью (или баяном, кто разберёт) и стали под рёв мехов орать частушки, видимо, довольно специфические, хотя я сам ничего не понял. Потом гурьбой двинулись к "Витязю". М с Антоном (То) спокойно шли позади всех, соблюдая некоторую дистанцию, чтобы нас в чём не заподозрили, и мирно беседовали. Отделавшись скоро от компании (в которой, впрочем, насчитывалось человек семь, не считая собаки Станкевича - т.е., я хочу сказать, собаки, принадлежащей Станкевичу), мы избрали собственную траекторию и её придерживались, рассуждая на тему происков врагов, что заключалось в подслушивании реплик прохожих и переосмыслении их на особый лад. Так, один пьяница сказал: "Идешь ты и пляшешь с этим похоронным бюро". Таинственная фраза, вместе с тем при правильном подходе легко объяснимая. Достаточно предложить что "бюро" здесь - это типа секретера, тогда "похоронное бюро" - это гроб. Ну а чей гроб можно нести и при этом... Впрочем, последнее звено цепи рассуждений настолько каверзно, что лучше его и не описывать. Очень полезный досуг.

То предъявил мне наполовину разобранный фотоаппарат "Зенит" весьма современной конструкции, будучи заинтересованным в отвёртывании одного винта, который являлся левым, а был по ошибке отвёртываем в противоположную необходимой сторону, и там застрял. Отвернуть его мне и поручалось. Действительно, винт оказался вредным - ухватить его можно было лишь путём особых манипуляций, а повернуть... Впрочем, повернуть-то легко, а отвернуть... Манал я его основательно, подвергал разным испытаниям со стороны комбинаций щипцов, отвёрток пр. и еле-еле отвернул, сломав при этом рукоятку взвода, опрометчиво сжав её плоскогубцами. Впрочем, То на этот случай меня обнадёжил и успокоил, сказав, что это хоть и вредно, но ничего. Остаётся разобраться во внутреннем устройстве, в частности, осмотреть шторки, в освидетельствовании которых я уже напрактиковался на своём "Феликсе Эдмундовиче".

Приходил Федя с остатками телефона и мы пытались его наладить. Но телефон, прямо сказать, довольно сомнительный: у него из диска и из трубки выходит по четыре провода при достаточных трёх. Какая-то нестандартность. Кроме того Федя даже не удосужился зарисовать схему и сразу поотделял все провода. А проводов - питание - 2, диск с трубкой - по 8. Итого 10! = 3628800 вариантов подключения, котрые мы попытались сначала перепробовать, но потом бросили. Тут я уронил и вдребезги разбил маленький телефон собственной конструкции, исправно работающий со времени его сборки. От него отвалился диск, и треснул корпус, и хотя он все ещё гудел, подавая признаки жизни, я решил его демонтировать и придать новые формы. Схема-то у меня сохранилась! После ухода Феди с его телефоном, я вплотную занялся своим и, орудуя ножницами, за четверть часа выстриг из массы спутанных проводов все детали и сложил их в особую коробку - следует как-нибудь подизайнировать.

Международное положение продолжает оставаться крайне напряжённым, хотя на Фолклендах вроде бы собираются заключать перемирие, или соглашение о прекращении огня. Враг имперьялизм в образе UK со своим экспедиционным корпусом успешно воюет с мирными аргентинцами, которые захотели вернуть себе свои 12х10³ квадратных километров вечной мерзлоты, или что там ещё (см.: ценнейший справочник 1957 года) Фолклендские (мальвинские) острова. В 1953 году проживало 2,2 тысячи человек, из них а Порт-Стэнли - 1300. Проложено 20 км шоссейных и железных дорог, имеется 131 автомобиль и несколько самолётов. Многообещающая предыистория... Бюджет на 1953-54 гг.: доходы 232,1 * 10³ pounds, расходы 252,4*10³ pounds. Общий приход: 9700 pounds. Поразительно. Читаем дальше. Часть земель принадлежит английской короне, остальные - 24 крупным собственникам. Ну, впрочем, имеются ещё несколько предприятий пищевой промышленности. Возьмём половину общего прихода и поделим на 24-х собственников. Итого - 202,08 pounds. Не хотел бы я быть там крупным собственником. Расчёт, понятно, наивен, но на что всё указывает - что если там нет нефти, бокситов, фосфоритов, урана, залежей угля (хотя он сейчас уже не считается особо престижным) или, наконец, алмазных россыпей, то причины повторного изъятия Англией этих островов у Аргентины сомнителен. Великобритания обосновалась там с 1833 года и имеет, очевидно, большую прибыль от рыболовства, животноводства и промысла морского зверя, которым занимаются жители. Конечно, куда нам до столь серьёзных планов капиталистов, которые находятся на третьей ступени разложения и в то же время ухитряются друг с другом конфронтировать и штамповать рекламные проспекты. Небольшая неувязка с теорией, означающая, впрочем, лишь ещё одну попытку остановить ход истории, лечь на пути к бесклассовому обществу и в конечном итоге помешать нам повышать наше благосостояние. Ясно, что у них ничего не выйдет в этом отношении.

Экзамен по физике. Часа в два дня возле школы встретился с Гринченко и Тотошей. Оказалось, что экзамен при всей страшной подготовке сам по себе не являл такой опасности, как предполагалось. Оценки часто завышали и особо не свирепствовали, кроме Бэлы Ивановны, нападавшей на всех с дополнительными вопросами. Физик не отнимал шпаргалок и даже, говорят, не запас на подоконнике валидола (не одно из его описаний экзаменов, часто дававшихся им в течение года, не обходилось без этого момента). Расставшись со счастливыми экзаменующимися, я отправился было домой, но на половине пути встретил Лёлика и долго сидел с ним на лавочке возле школы. Он тоже сдал на пять, но в полугодиях не имел пятёрок, и поэтому его теперешнее положение немного двусмысленно. Впрочем, по его мнению, всё в натуре. Да ток оно и есть. После прощания с Лёликом я снова попытался попасть домой, но встретил Кулакова, который возвращался от Говорова, и в беседе дошёл с ним до школы. Кулакову тоже пятёрка, говорят немного натянутая, но это не умаляет её значения и достоинства.

Ездил в лес. Там всё растёт буйно и активно, поражая обывателей обилием цветов, запахов, перспектив на горизонте с одной стороны и видением большого города с другой - полосы белых параллепипедов в Мареве таков восходящего воздуха на фоне линии электропередачи. Жарко. Поля вспаханы, но на них ещё ничего не проросло. Гораздо умозрительнее лес. Тропинка, так сказать, вьётся между широколиственных дерев, под... нет, лучше в прохладной сени которых... Идиллию оборвал общий друг и любитель наших шашлыков Гарик. На этот раз у нас не было шашлыков. У нас вообще не было съестного, кроме бутерброда с варёным мясом, нескольких овсяных печеньиц, пакета фиников и бутылки минеральной воды. Этим, безусловно, нельзя было поживиться. В местном магазинчике для праздничных целей были приобретены две бутылки водки. При этом местные пьяницы чуть не попадали в обморок, или, по крайней мере, изобразили немую сцену "Ревизора". Конечно, они поступали гораздо практичнее - покупали Портвейн и распивали тут же за углом. Оставив потрясённых пьяниц переваривать полученную информацию, мы удалились на близлежащую, и ранее, притом, не предполагавшуюся реку (вытекающую из пруда), где зимой обычно подстерегают сонных рыб рыболовы) На реке удалось найти место, равноудалённое от многочисленных друзей с удилищами, закинутыми в мутную воду. Там сидели, ели запасы и загорали. Вчера вечером гоняли в футбол возле Лумумбы. Сегодня продолжили и находились там с 20 до 23 часов.

Кое-что об осе. Мои предположения о наличии мёда у осы получили серьёзное опровержение. Раньше я наивно приносил на балкон варенье, мёд, и пр., но всё это оказывалась проигнорированным и стояло в крышках от пузырьков до полного усыхания. И вот сегодня я (с ужасом!0 заметил, что из трёх кусочков ЧЕГО-ТО, что оса каждый день приносила, торчат какие-то усы! Неужели она... Плотоядная?! Я понёсся на кухню, пойма там муравья и принёс его осе. Схватила! И съела! Я скормил ей ещё несколько муравьев, какого-то жучка, водящегося в крупе, а потом стал охотиться за мухой. Поймав и оглушив оную, я с внутренним трепетом и отвращением поднёс её пинцетом к логову коварного насекомого (скажем так) И что же?! Оса, с жужжанием бросилась на муху, схватила её и, вися на одной лапке, стала... Отъедать у неё ноги, крылья и голову! Какой кошмар... После этого я уже не стал наблюдать и ушёл повторять физику. Конечно, моё отношение к осе не изменилось, но дополнилось особым смыслом.

Я уже наснимал две плёнки - вернее, три, но одну неумело заряжал в бачок, сломал бачок, порвал плёнку и засветил её. Полный комплект паскудства. Сегодня, наконец , наступил ответственнейший момент - печать. Сосед дядя Володя, очень сведущий в этой области, предложил мне попробовать сегодня, воспользовавшись его оборудованием. Это явилось большой благосклонностью, так как у меня кроме препаратов и ванночки ничего не было. Оттерев от пыли увеличитель и напитав меня знаниями, дядя Володя закрыл меня в ванной и предоставил полную свободу действий. Часа за три (начиная с 21.00) я наштамповал целую кучу, половину, правда, довольно посредственных, но благодаря ценным советам дяди Володи некоторые фотографии были для первого раза классическими.

По случаю семейного праздника, а именно дня рождения папы, собрались гости. Первым приехал дедушка Жора, параллельно подарив мне ценнейший, потрясающий, убийственный (в полном смысле слова!) разводной ключ длиной 0,5 метра и весом, возможно, больше 5 кг. Он, правда, немного (точнее, основательно) заржавел, и необходимо отмачивать его в керосине, но в остальном предназначение его приближается к возможности использовать его так же, как и винт, в свое время очень удачно изъятый из хлеборезки: им тоже можно навевать суеверный ужас на нижних соседей, которые где-то украли огромные куски оргстекла и остеклили балкон. При этом он загордились и свысока поглядывают со своего второго этажа на прохожих. А разводной ключ - отличное дополнение к арсеналу средств, по своей природе предназначенных для борьбы с соседями, особенно нижними. Гости съехались, подарили, что смогли, и сели за стол. Основательно подкрепившись, стали слушать магнитофон и беседовать на разные темы. Всё прошло очень натурально.

Появилась и была успешно использована возможность посетить выставку электронно-медицинской аппаратуры. Ехать туда пришлось довольно долго. Вокруг современного модного здания живописно располагались иностранные фургоны и шмыгали представители, причёсанные, напомаженные, в блестящих ботинках и на редкость улыбчивые. У входа человек в штацком отобрал специальные пропуска и пропустил внутрь. Протолкавшись сквозь толпу японцев, также улыбавшихся на все стороны и лады, углубились. Весьма полезные приборы, объемом с холодильник, хитрые экраны с цветными диаграммами, самописцы, счётчики, блестящие рукоятки, которые так и хотелось открутить. Но капиталисты, развалившиеся в креслах с надписью "PHILIPS" и высасывающие один за другим стаканы с прохладительных напитков, деловито следили за посетителями, стараясь угадать, кто действительно пришёл покупать, а кто так, ни то, ни сё. Иногда они вскакивали, бросались с распростёртыми объятиями на какого-нибудь товарища с тапкой, кричали; "О!!! О!" и уводили его за картонные перегородки заключать контракты. Там они его напаивали напитками, дарили календари, сувениры и пластиковые сумки, а потом навязывали за 600 долларов какое-нибудь устройство на колёсах, со светящимися кнопками и резиновой членистой пульсирующей подушкой. Против такого искушения трудно устоять. Я между тем осматривал экспонаты и постепенно набивал проспектами объёмистый капроновый баул. Ну, не такой уж и баул, но всё равно вместительный, рекламировали всё: рентгеновские установки, мониторы разных калибров, центрифуги, тренировочные велосипеды без колёс; даже установили оцинкованный бассейн с водой и агрегат хитроумного свойства для взбалтывания пробирок. Проспектов благо, не жалели: выносят стопками, на них тут же набрасываются, хватают и, не читая, засовывают в сумки. Мне удалось поживится даже особо редким изданием "British journal of Clinical Pharmacology", pages 1435-4505, большого формата и на качественной бумаге; ещё каким-то толстым справочником жёлтого цвета, начинавшимся словами: "The adrenergic (знак)*-Recepror blockers represent..." Неизвестно, правда, что мне со всем этим делать; по крайней мере, сдам в макулатуру, если не найду другого применения - килограмма на два потянут. Впрочем нет, жалко, красивые обложки. Поставлю на видное место и буду всем демонстрировать. Ну, а электронно-медицинская аппаратура - говорят, неплохая стезя в дальнейшем.

Да, внешнеполитическая ситуация складывается неблагоприятно. Виной всему - евреи (заявим без обиняков). Евреи напали на мирных арабов. Они вторглись в Ливан и быстрыми темпами продвигаются к Бейруту, сметая на своём пути палестинцев, сирийцев и временные войска ООН. Израильтяне применяют химическое оружие, самолёты, танки, крупнокалиберные орудия и миномёты. Они спешно заселяют захваченные территории и игнорируют трезвые голоса с Востока и других стран света. Хочется бежать по улице и кричать: "Люди! Wirft Juden heraus!" Но у нас к такому призыву врядли кто прислушается.

Последний экзамен - Английский. Все уже знали, что это ерунда и Фёкла даже основательно проспал его, отчего вынужден был составлять объяснительную. Мне неожиданно представилась возможность ответить по химии, получить по ней пять и 4,75 в аттестате. Перспектива заманчивая. В 15.00 я уже ходил возле кабинета физики (там только что кончился экзамен по химии в 10-а). Наконец, меня позвали. Очень торжественно в углу у окна расположились Людмила Александровна, Валентина Фёдоровна и кто-то ещё из ассистентов -я не заметил кто. На заднем плане физик вместе с радостными чуваками из "а" тащил шкаф, и под скрип оного я начал бойко докладывать первый билет - первый вопрос. В самый ответственный момент (я хотел сказать, что германий открыл Винклер, а Галлий - Лекок де Буабодран) меня прервали и предложили изложить теорию химического строения по Бутлерову, что являло собой пятнадцатый билет первый вопрос. Но не успел я отметить, что Михаил Александрович Бутлеров разработал эту теорию в 1861 году и доказал познаваемость состава вещества синтезом сахаристых соединений, как меня вторично и окончательно прервали и отпустили. Я хотел намекнуть, что знаком с работами Дюлонга и ПТИ в 1819 и Канниццаро в 1858 г.г., но был уже в коридоре. Вот так вот и получил я заветную пятёрку, которая к общему и немалому удивлению, уже тогда стояла в моём аттестате.

Hit! Сегодня - выпускной вечер. Погода крайне несоответствующая, просто плохая погода. Моросящий дождь, пакостная слякоть. 15-ти градусная температура. При том ветер. Бедная оса сидит голодная, холодная и грустная, даже раздражённая. Иногда мне удается поймать муравья, его я сразу несу и предъявляю. Но одними тощими муравьями не насытишься, а мухи попрятались и не появляются. С утра я долго ходил по улице, выискивая каких-нибудь букашек, но кроме прытких короедов - жужелиц и червяков ничего не попадались. Дома с ужасом наблюдал, как отчаявшаяся оса с трудом выбралась из складки ворсистого линолеума и... полетела! Её сносило ветром и бросало на землю, в мокрые заросли всяких кустов; она видимо, сразу поняла, что поймать никого не удастся. Оса полетела обратно, но её каждый раз проносило ветром мимо балкона. Я уж не знал, что и делать. Оса села и довольно долго отдыхала на выступ балкона второго этажа, если бы обитатели его что-нибудь ей причинили, я бы, право, бросил в них напильник или отвёртку. К собственному счастью, соседи хоть и копошились там, чем-то стуча, но осу не заметили. Выждав момент затишья, оса немедленно заработала крыльями и обессиленно плюхнулась на выступ линолеума. Но ведь она может решиться полететь снова и пропасть! Я взял стакан, положил на дно несколько жучков, пойманных на кухне, сверху на пористой крышке подвесил гнездо и посадил туда осу. Она не отреагировала. Тогда я внёс стакан в комнату и стал готовиться к вечеру (тут немного нарушена хронология: осу я принёс домой около 18.00, а днём чинил тотошин фотоаппарат). В 21.00 я был в школе в костюме, длинных дипломатических ботинках и при галстуке. Все расположились в актовом зале, где большое скопление стульев подтверждало торжественную сущность задуманного мероприятия. На трибуне (т.е. сцене) находились все учителя (не было только Щедрого). Когда в зале всё успокоилось и затихло, Валентина Фёдоровна толкнула небольшую речь, упомянув в ней и общие заслуги, и ряд известных тезисов, и 26 съезд КПСС, после чего торжественно стала вызывать всех по очереди и вручать аттестаты, а также грамоты и значки ГТО. Леньшин комментировал, Говоров смеялся и ко всем обращался, остальные хлопали и ожидали своей очереди. Мне тоже дали две какие-то грамоты, одна, говорят, очень ценная, министерская ("тоже": имеется ввиду, всем давали, даже по НВП и Биологии...) В моих грамотах упомянуты "крупные успехи" и... "примерное поведение"! Потрясающе. Леньшин брал у всех аттестаты и скрупулёзно их исследовал. Сначала - т.е. давно - пятёрочных аттестатов ожидалось всего 3-4, и это служило известным стимулом и предметом гордости нашего Pue. Но теперь вдруг оказалось, что пятёрки оторвали чуть ли не каждый третий - даже Кулаков, я и пр. Но это, конечно, не снижает радости многих. После аттестатов высказывались желающие и наша Елизавета Александровна, которая в отличии от Валентины Фёдоровны, говорила без бумажки, но не менее выразительно. Она дала краткие отзывы о некоторых, весьма лестные и пожелала всего самого самого. Мне приписали что-то типа разносторонности интересов и вспомнили некую лекцию о кактусах, которую я прочёл в нашем классе - кажется в 8 "Б". Затем выступил ни с того, ни с сего посланец института проблем управления, тоже много всего желавший, но унизившийся под конец до дешёвой агитации. После этого всех попросили в соседний, физкультурный зал на праздничный закусон (или ужин, но это звучит по-обывательски). Выпускники преследовали в зал, а родители, которых было раза в два больше, немного потолкались и ушли. Мы сели у окна в составе: Романов, Лёлик, Андрюша, Илюша, Смирнов и я. Романов достал бутылочку спиртного и, замаскировавшись за вазой с салфетками, стал её открывать. Нужно отметить, что некоторые наши любители употребляют все от коньяка до гидролизного спирта, так что нельзя обвинять Романова (и прочих) в этой маленькой слабости. Осушив 100-граммовый сосуд, на пару с Лёликом, Романов повеселел и начал активно закусывать. Вскоре он достал вторую бутылку (это производилось не так просто: Романов пришёл в жилете, и карманов у него там не было, поэтому бутылки пронёс Кулаков: сидящий за соседним столом. Я периодически к нему ходил и забирал ёмкости, тайно передавая их Романову). Открыть её не удалось, поэтому пришлось проковырять в крышке отверстие и капать, как из капельницы пополам с толчёной пробкой. Впрочем, это такая мелочь, что никто не обратил внимания. Из еды было: колбаса, ветчина, овощи, апельсины, бананы (по одному на человека), конфеты, джем в жестянках и сок 2-х сортов. Было также много пирожных, но их почти не ели. Антон собирался сделать бизнес на бутылках, собирал их и выкидывал в окно. Мы ему деятельно помогали. После того, как всё, что могли съесть было съедено и чуваки, приехавшие из геологоразведочного института, монтировали в физкультурном... то бишь в актовом зале свои колонки и магнитофоны, мы с Кулаковым решили любыми средствами выбраться домой, чтобы сменить костюмы на будничные одеяния, в которых можно без ущерба протанцевать на дискотеке с 12 ночи до 4 утра. Однако у дверей стояли милиционеры и никого не пропускали. Кроме того, через некоторое время они закрыли вход на ключ и ушли подкрепляться в физкультурный зал, после чего, казалось, все шансы покинуть школу были на нуле. Однако кроме дверей имелись еще, естественно, и окна. Мы выбрали одно окно в тёмной части коридора между зданиями (оно, кстати, уже служило выходом некоторым друзьям, и было распахнуто). Выпрыгнув наружу, мы спешно понеслись по домам, где и осуществили акт переодевания. Обратно удалось проникнуть через главный вход. Дискотека, как уже сказано, проводилась вплоть до 4-х утра. Когда все основательно заманались и большей частью сидели вдоль стен и в разнообразных положениях, наконец, приехали автобусы, в них все разместились и отправились в рейс по Москве. Я сидел на первом сидении вместе с Зай-Санной и смотрел в окно; сзади весёлая компания во главе с Фёклой пела частушки и разные песни, типа: "Те-ща моя! Ласкова-я!" У завода Михельсона возложили цветы к памятнику В.И. Ленина и от холода забрались обратно в автобусы. Далее посетили смотровую площадку, где присоединились к другим толпам выпускников, созерцали вид с Ленинских гор и тоже пели и даже плясали... Вскоре вернулись в школу и получали характеристики в трёх экземплярах, которые почему-то датировались тридцать вторым годом. В семь с чем-то, или немного раньше все расстались. Я пришёл домой и лёг спать.

Точнее сказать, большая часть вчерашнего действия происходила сегодня, но это неважно. Встал в часа три. Оса совсем обессилела, даже ползает с трудом. Поскольку погода налаживается, мне удалось поймать муху, но оса не стала её есть. От воды она не отказалась, опустила в неё свой язык - такой жёлтый - и всасывала с видимым удовольствием. Я положил её на солнце, где она долго грелась и вдруг... пропала! Я удивился и просто не заметил. Куда она подевалась. Может быть сдуло ветром? Или улетела? Каждые полчаса я заглядывал в гнездо, но там никого, кроме личинок не было. Зря, наверное я принёс её домой. Я спустился вниз и поискал её в траве, видел одну осу, которая пролетела мимо - но как их различить? Может быть, это она, а может нет. Часа через три раздалось знакомое гудение, и оса, толстая и живая, села на гнездо и, как ни в чём не бывало, принялась кормить личинок! Вернулась! Радости не было предела. Я с линзой сидел на балконе и наблюдал за всем передвижениями осы в гнезде. Общение с миром насекомых очень полезно.

Американцы заслали в Ливан еврея Хабиба, чтобы тот вместе с евреем Бегином охмури премьер министра Ливана с еврейской фамилией Ш. Ваззана. Ливанец с еврейской фамилией почувствовал себя очень двойственно и подал позавчера в отставку, сославшись на нерабочую обстановку. Израильтяне продолжают наступать. Всё это осудил видный израильский коммунист, впрочем тоже еврей, некто В...ер. На второй специальной сессии генеральной ассамблеи ООН намечается внести на рассмотрение проект декларации, которая предусматривала бы возможность заседания и дебатов с голосованием по поводу Израильской агрессии, а также составление многопунктной резолюции с мерами против зарвавшихся, в конец, распустившихся и вообще плохих евреев. Эх, нет теперь на посту генерального секретаря ООН незабвенного Курта Вальдхайма, чья фамилия, не говоря уж о проникновенном анфасе и профиле, напоминает о библейских временах. Без него трудно будет соотечественникам добиться большинства. Меж тем соотечественники врываются на захваченные территории, устанавливают палатки и продают путеводители по "пока недружественной" Палестине (об обилии напечатанных в Израиле подобных путеводителей сказано в брошюре "Мир израильской книги", полученной на книжной выставке). Впрочем, некоторые открыто протестуют против политики правительства Бегина-Шарона. Так, четверо израильских военнослужащих вернулись в Тель-Авив и устроили пресс-конференцию, в которой заявили, что вторжение в Ливан является нарушением политических, моральных и пр. принципов. Неизвестно, удастся ли им повлиять на своих руководителей, но Ближний Восток продолжает оставаться очагом, и я собрал по этому вопросу много газетных вырезок.

Радость в отношении осы оказалось преждевременной (скажем ещё хуже последней). Оса всё-таки пропала. Совсем. Её не было ни вчера, ни сегодня. Мне пришлось самому кормить личинок, благо, они не отличались привередливостью. Вид они имеют следующий: (рисунок*). Сверху я пытался изобразить челюсти, или две такие коричневые штуки, которые двигаются в горизонтальном положении, захватывая пищу. Личинки могут только есть, вернее, пить: я капал на них молочной, кажется, геркулесовой кашей, они оживлялись и быстро всё впитывали. Врядли пережёванный жучок казался им менее вкусным. Но я по понятным причинам не мог изготовить им этого деликатеса. Накормив личинок, размеры которых колебались от 7-6 до 1/2 миллиметра (настолько микроскопических, что об их движении я мог судить только по изменению блеска их белой поверхности), я повесил гнездо на место (не помню, отмечал ли, но недавно гнездо вообще отвалилось и пришлось укреплять его хитрой конструкцией кривых булавок), в надежде, что оса вернётся. Тут я кое в чём глубоко просчитался, но об этом после. К 17.00 ездил с Кулаковым, Леньшиным и Романовым в "Россию" на американский фильм под названием "Трюкач". В среднем.

Весёлая жизнь кончается. Завтра первое занятие с физиком. Не стоит отрицать, что это имеет некоторый смысл. С утра повторял физику, вернее учил и "проходил" темы заново - хоть у меня в аттестате и "отлично", а в голове нуль, особенно по прошлым (т.е. 8-9) классам, Владимир Георгиевич очень хитро проставлял оценки. Я подошёл к нему и спрашиваю, что у меня выходит. "А тебе сколько нужно? Пять? Так... (открывается журнал). Последние пятёрки... Ну, пожалуй можно поставить. Вот ещё будет работа по билетам, и если получишь пять, то поставлю. Что нам стоит? А вы (к окружающим) как считаете, выходит у него пять?... Выходит. Ну и прекрасно!" К следующей работе я подготовился основательно. Можно было, как все делали, написать дома ответы по всем вариантам (не больше шести листов), а в конце работы тайно поменять бумажки - и всё. Но это, так сказать, грубая работа. К тому же, раз приготовился, отчего же не блеснуть? Если я что-либо в чём-либо понимаю, то эту работу мы писали 15 мая. Словом, вот так. Вечером гулял с Антоном и Фёклой. Фёкла незадолго перед этим что-то торжественно отмечал и немного качался (имеется в виду накачался и качался). Мы с Антоном удерживали его от вредных для общества поступков. Наконец вернул по назначению фотоаппарат, вернее корпус и коробку с винтами и шестернями. Я изрядно постарался за то время, пока аппарат находился у меня, и сочувствую бедному Антону. Впрочем, я помню, что куда привинчивать, и могу теперь дать консультацию.