По окончании четвёртой пары ждал у кафедры ТОЭ Бессонова, чтобы наконец конкретизировать ряд несуразностей в типовике. Успех явно мне сопутствовал: профессор, находясь в состоянии свойственного ему юмора, раскрыл несущественность ошибок, и, отпустив всех с богом, засел ужинать. Окрылённый, я устремился домой, и закинув ТОЭ подальше, связался с Кулаковым и Романовым. Совместная прогулка, продолжавшаяся часов до одиннадцати, достигла неожиданной кульминации у "Диеты". Там в тёмной алле мы увидели, гражданина в драповом пальто, ниже среднего роста, щуплого и с "дипломатом". Выписываемые кренделя выдавали в нём человека нетрезвого, близкого к тому, что называется "положением риз". Мы принялись за гражданином следить, не совсем достойно потешаясь над его злоключениями. Вскоре ноги его, колебавшиеся весьма несинусоидально и мешавшие идти, неожиданно прорезонировали и провели к некомпенсированному проскальзыванию опорных точек относительно центра масс. Одурманенный алкоголем мозг также не справился со своей задачей, и гражданин рухнул плашмя на обледенелую дорожку и остался недвижим. Впрочем, дипломата из рук не выпустил. Мы подоспели несколько секунд спустя и начали звать на разные голоса, но тело не шевелилось. Тогда мы подняли его и установили в вертикальном положении. Гражданин раскачивался из стороны в сторону и наводил на мысль, что долго так не протянет. А мороз нешуточный. Пришлось брать объект под мышки и вести - но куда? Кругом ночь, народу никого, а что у пьяного на языке, то, значит и на уме. А он молчал. И тут только стали мы соображать - вид у него был несколько несоветский, а скорее ближневосточный. Повели его к "Витязю" в надежде встретить милиционера, но в такую глухую ночь и милиционеры все куда-то разбежались. Между тем мороз крепчал, а перчаток у ближневосточного друга не было. Тогда, мы завели его в подъезд Смирнова (дом, рядом с "Витязем") и принялись пристрастно расспрашивать. "Вы по-русски говорите? Do you speak English? Parle vous Francais? Парлеро итальяно?" (по аналогии с "Мы бандито - гангстерито") Араб молчал. Мы перешли к наводящим фразам. "Bинсеремос? PATRIO O MUERTE? Амада миа, оморе ми?" Исчерпав запас цитат на иностранных языках и не получив ответа, мы подивились несговорчивости человека, который к тому же пьян, как последний колхозник, и стали выводить его обратно на улицу. За время пребывания в тепле он немного пришёл в себя, и на лице его отразилось некое недоумение и даже страх. Заметив, что его опять куда-то ведут, обмениваясь ругательскими репликами (а также реплики иностранцы запоминают скорее всего), араб всполошился, выкрикнул что-то, по интонации - неприличное, и принялся вырываться, махая дипломатом, драка с людьми, решившими помочь, близко граничила с обыкновенным свинством. Кулаков, оскорбившись до глубины души таким поведением пострадавшего, исполнился негодованием и захотел выместить недовольство на прямом источнике, всё ещё кипятившемся на свежем воздухе. Нам с Романовым удалось предотвратить недружественный акт. Решение проблемы за потраченные полчаса не сдвинулось с мёртвой точки. Араб явно вынашивал мысль заночивать в ближайшем сугробе. Судьба, однако, смилостивилась над нами, и послала прохожего, тонко разбиравшегося в драматических ситуациях. Он уединился с арабом у подъезда и завёл интимный разговор. Выяснилось, что подлый араб говорит по английский, и прохожий поведал нам его рассказ. Когда араб шёл от метро в общежитие университета имени Патриса Лумумбы, его остановили три разбойника, один - в кушаке, подпоясанном ремнём, и в лётчиковом шлеме (это я), остальные ничуть не лучше. Сначала они попытались отнять "дипломат", но потом отвели в какой-то (отдалённый) подъезд и шумно спорили между собой, где же его, бедного араба, кончать. Видимо, договорившись, они повели туда араба, но он изловчился и вырвался, отбивался, чем мог. И покуда эти (араб показал на нас, во время беседы стоявших поблизости) не уйдут, он себя в безопасности не почувствует. Понося скверного араба, не оценившего наших стараний и превратно их истолковавшего, мы удалились. А ведь потом в Ираке (откуда родом оказался этот тип) распространятся лживые слухи об атмосфере террора, окружающей друзей их развивающихся стран в Советском союзе, и неизвестно, к чему подобные слухи ещё приведут. >>