Лабораторная по программированию, как и обычно, текла размеренно, бестолково и отупляюще. Выходы на машину осуществлялись как раз когда ещё не приносили колод с перфорации, ужасные распечатки выявляли идиотские ошибки в набивке программы, Фальк - преподаватель наравне со Старобогатовой - давал ценные советы. Я вынимал из дублятора горсть бумажных прямоугольников, нёс их на четвёртый этаж и рассеивал в окно. Маразм. Перед отъездом с наличкой в институт на ТОЭ (тупейшее расписание!) с Игорем обедали в столовой недалеко от ВЦ. Повара до такой степени чтят рыбный день, что даже в борщ положили треску. Бессонов не зачёл мой типовой рассчёт и выдал его пересчитать. Вечером снова ездил к зубному врачу, о чём лучше не вспоминать.

По окончании четвёртой пары ждал у кафедры ТОЭ Бессонова, чтобы наконец конкретизировать ряд несуразностей в типовике. Успех явно мне сопутствовал: профессор, находясь в состоянии свойственного ему юмора, раскрыл несущественность ошибок, и, отпустив всех с богом, засел ужинать. Окрылённый, я устремился домой, и закинув ТОЭ подальше, связался с Кулаковым и Романовым. Совместная прогулка, продолжавшаяся часов до одиннадцати, достигла неожиданной кульминации у "Диеты". Там в тёмной алле мы увидели, гражданина в драповом пальто, ниже среднего роста, щуплого и с "дипломатом". Выписываемые кренделя выдавали в нём человека нетрезвого, близкого к тому, что называется "положением риз". Мы принялись за гражданином следить, не совсем достойно потешаясь над его злоключениями. Вскоре ноги его, колебавшиеся весьма несинусоидально и мешавшие идти, неожиданно прорезонировали и провели к некомпенсированному проскальзыванию опорных точек относительно центра масс. Одурманенный алкоголем мозг также не справился со своей задачей, и гражданин рухнул плашмя на обледенелую дорожку и остался недвижим. Впрочем, дипломата из рук не выпустил. Мы подоспели несколько секунд спустя и начали звать на разные голоса, но тело не шевелилось. Тогда мы подняли его и установили в вертикальном положении. Гражданин раскачивался из стороны в сторону и наводил на мысль, что долго так не протянет. А мороз нешуточный. Пришлось брать объект под мышки и вести - но куда? Кругом ночь, народу никого, а что у пьяного на языке, то, значит и на уме. А он молчал. И тут только стали мы соображать - вид у него был несколько несоветский, а скорее ближневосточный. Повели его к "Витязю" в надежде встретить милиционера, но в такую глухую ночь и милиционеры все куда-то разбежались. Между тем мороз крепчал, а перчаток у ближневосточного друга не было. Тогда, мы завели его в подъезд Смирнова (дом, рядом с "Витязем") и принялись пристрастно расспрашивать. "Вы по-русски говорите? Do you speak English? Parle vous Francais? Парлеро итальяно?" (по аналогии с "Мы бандито - гангстерито") Араб молчал. Мы перешли к наводящим фразам. "Bинсеремос? PATRIO O MUERTE? Амада миа, оморе ми?" Исчерпав запас цитат на иностранных языках и не получив ответа, мы подивились несговорчивости человека, который к тому же пьян, как последний колхозник, и стали выводить его обратно на улицу. За время пребывания в тепле он немного пришёл в себя, и на лице его отразилось некое недоумение и даже страх. Заметив, что его опять куда-то ведут, обмениваясь ругательскими репликами (а также реплики иностранцы запоминают скорее всего), араб всполошился, выкрикнул что-то, по интонации - неприличное, и принялся вырываться, махая дипломатом, драка с людьми, решившими помочь, близко граничила с обыкновенным свинством. Кулаков, оскорбившись до глубины души таким поведением пострадавшего, исполнился негодованием и захотел выместить недовольство на прямом источнике, всё ещё кипятившемся на свежем воздухе. Нам с Романовым удалось предотвратить недружественный акт. Решение проблемы за потраченные полчаса не сдвинулось с мёртвой точки. Араб явно вынашивал мысль заночивать в ближайшем сугробе. Судьба, однако, смилостивилась над нами, и послала прохожего, тонко разбиравшегося в драматических ситуациях. Он уединился с арабом у подъезда и завёл интимный разговор. Выяснилось, что подлый араб говорит по английский, и прохожий поведал нам его рассказ. Когда араб шёл от метро в общежитие университета имени Патриса Лумумбы, его остановили три разбойника, один - в кушаке, подпоясанном ремнём, и в лётчиковом шлеме (это я), остальные ничуть не лучше. Сначала они попытались отнять "дипломат", но потом отвели в какой-то (отдалённый) подъезд и шумно спорили между собой, где же его, бедного араба, кончать. Видимо, договорившись, они повели туда араба, но он изловчился и вырвался, отбивался, чем мог. И покуда эти (араб показал на нас, во время беседы стоявших поблизости) не уйдут, он себя в безопасности не почувствует. Понося скверного араба, не оценившего наших стараний и превратно их истолковавшего, мы удалились. А ведь потом в Ираке (откуда родом оказался этот тип) распространятся лживые слухи об атмосфере террора, окружающей друзей их развивающихся стран в Советском союзе, и неизвестно, к чему подобные слухи ещё приведут.

Иметь вспышку для съёмок на "Вилию" неплохо, а приспособить её к ФЭДу - дело, окупающее все возможные затраты. Для воплощения замысла нужно вмонтировать синхронизирующий контакт в устройство выдержки, так чтобы он замыкался при положении шторок, соответствующем полностью экспонируемому штативу. Задача дешёвая, особенно в наш век автоматики. Собранная схема дала штук пятнадцать отличных синхронизаций, а потом вдруг перестала работать. Как-нибудь её, очевидно, можно настроить.

С Витей мы периодически обмениваемся письмами (пока осуществлён лишь один цикл обмена), и вот сегодня он позвонил. Новости усугубили волнение. Армия, как известно, не предназначена для отдыха, и на лёгкую жизнь там никто не рассчитывает. Оборона - мероприятие не последнее по масштабу, а на современном этапе - скорее всего, и первое. Уровень значимости цели затмевает средства достижения, то есть солдаты ставятся в условия, где их собственное состояние оценивается лишь с точки зрения их применимости к выполнению боевых норм. Легендарная Муромская зима, накладываясь на бег со всеми обмундированиями по пересечённой местности, результировалась для Вити обоюдосторонним восполнением лёгких и госпитализацией. Остаётся радоваться, что это не "при исполнении интернационального долга"...

Контрольная по матану, состоявшаяся в субботу, 3.12.83. принесла лично мне полновесные два балла. Сходимость числового ряда, каковую тему и следовало воплотить в семи примерах, создала трудности принципиального характера. Главное - метод. (формула)* я истязал около получаса, подставив его во множество формул, построил зачем-то график и скорее философски, чем математически доказал расходимость. До сих пор непонятно, как (фомула)* ведёт себя на самом деле. Был, помнится, способ, да забылся весь. На физкультуре ездили в тир. Повальная милитаризация! Дали винтовку с десятью патронами и сказали выстрелить ими с 50 метров. Раздался грохот, и гильзы везде посыпались, только метил я в центр, не учтя отдачи, и потому дырки в мишени образовали область с центром сантиметров на пять выше "десятки".

Сегодня я познакомился с видом деятельности, редко выполняемым цивилизованным человеком. Читая Агату Кристи, я услышал шуршание и хруст в углу комнаты. Читай я боевик "THE END OF THE TRAIL", или что-то похожее, я бы выскочил и с криком ринулся бы в зашуршавший угол, или в крайнем случае пошёл бы туда, чтобы установить причину. Агата Кристи наводит на иные поступки. Я сидел в кресле, в волнении прислушивался к нарастающей возне и перебирал варианты. Их вышло немного. Отклеивание жёстких обоев и передвижения соседей за стеной не подходили. Я напоминал доктора Шеппарда из "MURDER OF PODER ACKROYD", когда до него донесся странный звук из гостиной. Не вдаваясь в анализ классического образа из лучшего детектива Агаты Кристи (из тех, которые я прочитал), я пришёл к выводу, что единственный ответ, удовлетворяющий начальным условиям - мышь! Или крыса! Толстая, 20 сантиметровая, хитрая и мудрая. Не пытаясь быть апологетом разведения крыс, можно отметить, что в их лице нам противостоит развитый интеллект. И иметь собственную подпольную Шушару мне бы не хотелось. Мышь проще, изловить её, как кажется, не составляет труда. Для начала я тщательно обследовал поверхность пола в комнате, простучал плинтуса и убедился, что выхода из подпола нет. Подпол, по детским воспоминаниям устройства тайников, представляет собой щель высотой сантиметров в пять между потолком нижнего этажа и настилом паркета. Кроме того, через каждые тридцать сантиметров щель перекрывают балки, одну из которых, видимо, и грызло таинственное существо, заведшееся неизвестно почему. Вообще, при структуре нашего дома, удивление достойно обратное, а именно, почему никто не завёлся раньше. Теперь положение обострилось. Два вопроса: "кто?" [там] и "как?" [его поймать] возникли со всей очевидностью. Относя высоту щели к апроксимированному размеру крысы, виденной в последний раз пять лет назад, я пришёл к выводу, что для указанного животного щель была бы узка, и оно бы в ней застряло. Несколько раз я нарушал размеренный и наглый подпил стропил, но не слышал, чтобы там кто-то застревал, убегая от моих ударов в пол. Крыса могла затаиться, и даже скорее всего затаилась бы, однако я отбросил эту спорную психологическую дилемму и принял, что под полом - мышь. Потребовалось определение, сформулированное "Какова мышь, и как с ней бороться". Я сразу исключил борьбу методом убиения, как грязную. Итак, мышь. Грызун размером ~ 5 сантиметров в длину, с тонким слегка ворсистым хвостом, шерсть серая, пушистая, голова удлинённая, глаза чёрные, мелкие, лапы розовые, когтистые. Трудно сказать, какое чувство вызывает приведённое описание. В моем контексте прежде всего - интерес. Приспособившись к скрытному образу жизни, лишь представляет интерес как образец поведения и естественных реакций. (Как вскоре окажется, мне досталось значительное поле деятельности в изучении грызунов, причём хищных). Несомненно главное - сконструировать ловушку, срабатывающую механически и поведенчески.

Воистину, вчерашний факт возбудил огромное количество разговоров, единодушно склонившихся к созданию активного противостояния и объявления борьбы не на жизнь, а на смерть (смерть предполагалась исключительно как (непонятное слово*) обитателей подпола). Одновременный удар со стороны заинтересованных сторон - а ими признали себя многие жильцы перед лицом грозящей опасности - результируется исчезновением контрреволюционного мятежа в самом зачатке. Приведённый меморандум характеризует политический оттенок ситуации.

По английскому сдал контроль. Выучить каких-то двадцать слов, прочитать дома тексты за подотчётный период, и если не забудешь материала прошлых семестров, то все варианты контролей переводятся без затруднений. Обычно попадается несколько слов или оборотов, точный смысл которых на данный момент потерян для вывода из памяти. Стопроцентную запоминаемость, правда, в других областях, удаётся культивировать ограниченному кругу лиц, таких, как наши Игорь Минин и Лена Рычка. Не хочу сказать ничего дурного в адрес остальных, просто указанные наглядно демонстрируют справедливость тезиса о важности сконцентрированного подхода.

"Свойственный юмор" Бессонова уступил в нём место также свойственному обличению, обрушившемуся на студентов с распылённым подходом. Бессонов разоблачил и меня, как выяснилось, скопившего в типовике ошибки уровня непонимания элементарных вещей. Взаимоотношения с Бессоновым принимают острый оборот. Преподавательский опыт рентгеновским лучом просвечивает скопление моих познаний, вскрывая в них хаос и противоречивость. В глазах Бессонова светится неподдельный ужас, когда я погружаюсь в рассуждения, доказывая что-нибудь из своих результатов. Что за ерунда! Формулы располагаются, как тараканы, и теория с практикой никак не приходит к желаемому компромиссу.

Семинар по философии ведёт некто Пошивайло, или Першивайло (короче, какая-то комбинация букв, кончающаяся на "Вайло"). Это хмурый мужик, настроение его редко повышается до "нулевого" уровня. Видимо, он знает, что не находит понимания в массе. Философия гнусна. Лекции ведёт Л.А. Баженов, принявший участие в составлении философского словаря, заядлый материалист и лектор средний. Мечты о греках разбиваются о его железные доводы. На "материализм и эмпириокритицизм", конечно, не замахнёшься, но зачем кричать о каком-то торжестве идей и поносить разные философские школы. Несравненно легче прочего примкнуть к толпе "yes-men"-ов, оперирующих избитыми формулировками, но в том ли заключается сущность развития! Я иногда дохожу до личностей, что не следует понимать всерьёз. Точно также покажется, что я отрицаю борьбу; борьбу я не отрицаю, но её начало - в доводах, а не в выводах. О доводах, по-моему иногда забывают.

Типовики скапливаются, наростая, как спровоцированная артиллерийским выстрелом лавина. Выстрел в данном случае - глухие отзвуки приближающейся сессии. Мрачно. По матану разлагал в ряд Фурье и строил график суммарных гармоник. Дошёл до десятой синусоиды и получил довольно красивую чушь. До чего всё-таки математика многогранна! Накропаешь тех же графиков, и такое сразу умиротворение образуется. В типовике на самом деле складывались всего пять графиков, вносящих что-либо в общую картину. А картина нисколько не походила на первоначальную функцию, и напоминала толи производную, то ли обратную к ней. Математика поистине неисчерпаема.

Досдавали лабораторные по ТОЭ. Тоже - какова наука! Всякие токи подтекают, и оттекают, и законы Кирхгофа подтверждаются, и методы применимы. Теория создания обширная. Практически ещё интереснее. Проводники, четырёхполюсники, магазины сопротивлений - всё соединяется, переплетается и на осциллограф подаётся. На экране - подумать только! - развёртки, и затухания, и резонансы пульсируют. Приведённые размышления повторяют отдельные моменты описания Петрушки в "Мёртвых душах", но если вдуматься, то и его позиция в этом вопросе была не столь уж смехотворной.

Старобогатова заболела. Лекции по программированию самые трудные, потому что включают неэкономичные в расходе бумаги блоксхемы и зачитываются с листа как готовый материал. Машинные языки отличаются внутренней законченностью, и в то же время допускают разночтения, объяснимые с точки зрения устройства процессора. Курс процессоров, если такой вообще есть, у нас не читают. Что и понятно. Как предмет, программирование - сущая халява, и если бы не чистый интерес, то вовсе бы доверия не внушало.

Сдал зачёт по английскому - традиционно первым. В смысле, из других зачётов. Теперь настают тяжёлые дни. Закончить с физикой и ТОЭ - первостепенно, остальное, думается, само пойдёт. Так или иначе, потребуются энергетические затраты для весёлых предзачётных бдений: погонь за преподавателями, проталкиваний задолженностей, размахиваний руками (с зачётками). Хотя задолженности у меня лично ниже пороговой черты, всё-таки есть повод крепко подумать о материалистическом подходе к фатализму.

В разряд серьёзных зачёт по физкультуре не относится никоим образом. Борода поставил его всем, даже Илюше Ференцу, которого видел за семестр чуть ли не впервые. Это ерунда. Хуже другое. Я, кажется, потерял тетрадь по терверу, и, что самое неприятное, на предпоследней лекции. Точнее, на лекции она была, а через два дня, перерыв квартиру сверху донизу, Я пришёл к выводу о её утере. Наконец, и сам факт потери, хотя и разлагает, но не столь убийственен, как то, что лекциями воспользуется кто-нибудь. Для разнообразия придётся переписать материал двадцати часов занятий.

Новый вход институт расположили на расстоянии автобусной остановки от метра, являющимся основным местом выгрузки ~5000 студентов, прибывающих в интервале от 9:00 до 9:30 утра к первой паре. Количество, скорее всего, приближается тысячам к трём, что не снижает плотности толпы у остановки автобусов № 165 и № 196. Флуктуируя вдоль тротуара, толпа поджидает транспортное средство, пугливо заходящее на посадку, и набрасывается на него с людоедской жестокостью. Собирающиеся выходить опрометью бросаются в готовую сомкнуться щель между двумя стенами ожидающих. Замешкавшихся отрывают от поручней, вталкивают обратно в салон, и их крики скоро затихают. Отряды, штурмующие три двери содрогающихся "Икарусов", нажимая каждый в свою сторону, создают общую нагрузку на передние ряды. Корректируя направление импульса, передние устремляются в спасительный проём и уступают место следующим. Под колёса сыплются пуговицы, пряжки и ручки от "дипломатов". Достигается предел насыщения. Затем совсем уде непонятно ка умещается треть от максимальной вместимости и автобус тяжело отползает от остановки. На повороте центробежная сила уплотняет пассажиров, вдавливая их друг в друга. Никто не ропщет, а наиболее патриотично настроенные передают пятаки в кассу.

На В.Ц. принесли ксерокс и сборники текстов Beatles. Смысл удивительно расплывчатый и немного глупый, хотя, наверное, в простоте заключён эффект. Пока машина пропускала через себя груды перфокарт и распечатывала lists of ERRORS, мы изучали свойства дублятора. Вкладывали в него набитую перфокарту - он выбрасывал две набитые. Снова вкладывали - а выпадало почему-то несколько чистых. Вскоре, однако, перестало что-либо выпадать, и почувствовав неладное, мы открыли крышку. Так и есть - шестерни давно перемалывали рваную бумагу, возникшую из мятых перфокарт. Попытки эту бумагу оттуда извлечь усугубили и без того двойственное положение. Замяв для ясности назревший конфликт, исправили серию ошибок в свежей распечатке и поехали в институт на зачёт по физике. Он сошёл неожиданно легко. Груев, оказывается, больше ценил контрольные работы. а я решил их успешно и, не смея мечтать, получил зачёт-автомат. На 226-м доехал до Культоваров ("Досуга") и наблюдал мужика, укреплявшего под самым потолком овощного магазина контрольные весы. Действительно, чем ругаться с обвешанными покупателями, лучше сделать недоступными системы проверки, откуда прямо вытекает бездоказательность всяких обвинений со стороны этих назойливых и грубых людей, которым вечно всё не нравится. Продавцы умело ведут свою линию. Они вдохновились общей борьбой за экономию. В молочном отделе они выставили на видном месте плакат, явившийся результатом скрупулёзных вычислений на тему оптимальных затрат обёрточной бумаги. Колонки цифр, напоминавшие таблицу распределения "xu квадрат", гарантировали невиданную экономичность и сулили высокую прибыльность. Увидев столь внушительное предупреждение, покупатель трижды подумает, прежде чем осмелится требовать лист для частных целей. Впрочем, продавцы оставили позади и гениального создателя этой таблицы. Они вовсе упразднили функцию упаковки товара, если таковая когда-либо их и волновала. Доблестные труженики продовольственных магазинов поднимают уровень нашей торговли. В книжном экономия доходит до мировых стандартов. Бесчисленные авторы, разносторонне обсасывающие проблемы кризиса империализма и укрепления социализма, заняли достойное место на 20 м² полок и прилавков. Высятся ящики с надписями "Последние экземпляры". Разумеется, не конкретизируется, что имеются ввиду последние экземпляры из тех, которые кто-либо станет покупать. Это и неважно, главное - красиво преподнести. Современная международная жизнь оживает в десятках плакатов. С них протягивают руки жертвы Сабря и Шатилы, или просовывает окровавленный штык израильский интервент. Обширно представленная техническая тематика, занимая целую стену, включала в себя примечательный справочник бульдозериста. Именно о нём в "Литературной газете" один юморист писал: "вверх ногами писать трудно, по японский - очень трудно, а написать справочник бульдозериста - и сойти с ума". Если прочитать - наверное, тоже можно сойти. Вся остальная мировая литература уместилась в двух шкафах книгообмена, на двух полках книг за макулатуру и на - абонементных изданий. У шкафов роились спекулянты. Они были обвешаны книгами, как гранатами. Корешки торчали из карманов, из-за пазухи, ими переливались едва замаскированные свёртки в руках и топорщились саквояжи. Наметив цель, спекулянты обступали её, доставали длинные мятые реестры, как шпаргалки на экзамене, и зачитывали названия, издательства, тиражи и серии. У непосвящённых с присвистом отпадали челюсти. Придя в себя, книголюбы перечисляли свои возможности, а спекулянты вычисляли свои прибыли. Обычно дело не стоило того, чтобы его начинать, и шуршание реестров затихало в бездонных карманах чьей-нибудь дохи. Иногда клиент выказывал осведомлённость, и спекулянты (непонятное слово*), уводя продолжение разговора за шкафы и в углы, как требуют правила суббординации. По субботам немалый процент населения участвует в лотереях на абонементы, проходящих у чёрного хода в книжный магазин. До сих пор потрясаюсь, но факт - я выиграл тогда (17.09.83) подписку на Семёнова. Наверное, вероятность выиграть сначала (я участвовал в лотерее первый раз) больше, чем за дальнейшие попытки. По крайней мере, сколько я потом не записывался, всё тщетно. Так и сегодня оставил открытку на Анатоля Франса, который в общем-то и не нужен, исключительно из ехидства, чтобы сократить чьи-то шансы.

Вечером с Федотовым, Кулаковым, Смирновым и Романовым, затащив перевёрнутую сидением вниз скамейку на детскую горку и разместившись в импровизированных санях, демонстрировали бобслей в лучших его традициях. Шум получался оглушительный, особенно на старте с металлического жёлоба горки, плавно переходящего в ледяной. Эффект скорости поражал ярковыраженностью. Редкие в поздний час прохожие оглядывались и ценили зрелище; жители близлежащих домов из-за темноты довольствовались эхом.

Написал к/р по матану. Обедая дома, включил радио и знакомился с новостями и культурной программой. Международные темы неизменны - США, Израиль, Ливан, Никарагуа, для разнообразия перемежающиеся Чадом, Ираном-Ираком, или какими-нибудь Филлипинами. Сообщают исключительно о забастовках, и по их количеству можно судить едва ли не о крахе капитализма в мировом масштабе. Традиционная передача - чтение произведений советских авторов - изливается потоками ядовитого идеологического хеза, опошляя и принижая западный образ жизни. Да, разрядка сорвана.

Дневал, чтобы не сказать ночевал, на ВЦ. Дублятор по-прежнему сломан, так что от нечего делать читал учебник по PL. Так себе учебник. Иногда имеет смысл пролистать. Маразматический пессимизм не позволяет вдуматься глубже. Взяли у Старобогатовой две задачи на зачёт и решал их. Элементарность обоих действовала угнетающе. Не в той связи, что я не радовался лёгкому (а потому, в общем, малорадостному) успеху, просто они мало давали уму и, так сказать, сердцу.

Получал нелепый зачёт по биохимии... Создаётся впечатление, что вся предэкзаменационная пора - недостойная чушь. Справедливость приведённого заключения, безусловно, сомнительна. Что поделать, отрицательные эмоции фиксируются лучше положительных, а потому и чаще вспоминаются. Доказать это положение ещё сложнее, чем предыдущее, тем не менее реальные факты в некоторой совокупности его подтверждают. Взять хотя бы биохимию. Лектор вызывал по спискам, задавал вопрос "Что такое белок" или "Что такое жир", пролистывал предъявляемую тетрадь и ставил зачёт вне зависимости от результатов теста. Что здесь усматривается положительное или хоть какое кроме обычного бюрократизма?

Сдал зачёт по программированию. Мероприятие сошло с рук практически без осложнений, хотя включало вопросы по структуре машинного языка, на лекциях о котором в бытность на В.Ц. я читал Агату Кристи. Кстати, об Агате Кристи. Её детективы сделались приятным исключением из теории худшей фиксации положительных эмоций. Помнится, я протаскивал оппортунистическую мысль, что детективы дают возможность отвлечься от "странных противоречий сознания", где под фразой в кавычках улавливается термин "действительность". От действительности, к которой мы привыкли, они и в самом деле уводят, так как описываемая действительность весьма для нас необычна. Но с другой стороны, они ощутимо приближены к реальности, хотя бы и нашей, знакомой в повседневной жизни. Что там говорят о изменении надстройки на каких-то там базисах, когда достаточно прочитать пару вещей, и прослеживается сходство. Конечно, Агата Кристи вовлекает в повествование далеко не полный перечень сфер деятельности, и прежде всего обходит спорный вопрос производственных отношений. Покажутся святотайственными сравнения "быта средних слоёв английского общества" (штата по одной из аннотаций) и средних же - советского. Я имею ввиду здесь не клятвенно-трибунные, а просто житейские посылки, обуславливающие те или иные поступки.

Тервер я, как и половина нашей группы, сдал автоматом. Учитывалась посещаемость и типовик. Внешнее сходство с биохимией ложно, так как в течение семестра шла постоянная работа, а не одни гнусавые (чего не скажешь о профессоре Кручневой) лекции. Тетрадь начал переписывать, но бросил. Наверное, для экзамена возьму Геннадскую, то есть Гены. Всё-таки, двадцать часов - не шутка. ТОЭ сдавал лично Бессонову. Собственно, нужно было отдать методические указания по лабораторным и типовик. Методичку я, как назло, куда-то убрал, или кому-то отдал - не помню. По счастью, у Шурика Астахова их обнаружилось две - и Бессонов удовлетворился.

Последний зачёт - по матану - создал в своём течении напряжённую атмосферу. Типовики задали слишком поздно, и не все их успели защитить. В предверии исхода народ гудел. Червяков грыз острые и раскидистые усы, выращиваемые им по примеру Эркюля Пуаро, и носился от одной кучке совещающихся к другой. К сожалению, он не хотел перенимать основной метод знаменитого сыщика: "to use one's little grey colls", впрочем, ценой этого сохраняя индивидуальность. Андрей Родин не культивировал усы, не акцентировался на перенимании метода, зато достиг высот в спортивных троеборьях, пятиборьях и, в общем, (формула*)-борьях. Спускаться с высот в глубины бренного матана, по его своеобразно-справедливому мнению, не стоило. У каждого - характерный и уникальный подход. Можно продолжить обсуждение подходов. Но сейчас я, пожалуй, не возьму на себя такую ответственность. Говоров, ушедший в армию неделей позже Вити, распределился удачно и каждое воскресенье приезжает на побывку бритый и мрачно-скептичный. Маразм, говорит, ужасный, и закостенение. Что и естественно. Бродили в школьной компании, разыскивая компромисс по поводу Нового года. Каждый хочет отмечать совместно, а квартиры не предоставляет. Разумеется, будет некоторая попойка, и связанные с ней ущербы, но кто же решится? Ведь Новый год, в конце концов, событие.

Дома собирались родственники и знакомые - у мамы день рождения. Вчера с запаздыванием покупал подарок. По моему твёрдому убеждению, подарки оцениваются по критерию практичности. Отбросив неудачные варианты, выбрал в Пассаже люстру для кухни, в течение последних лет заменявшуюся у нас посконной лампочкой для абажура. Наевшись и напившись, гулял и снова обсуждал с остальными Новый год. Зашли к Андрюше, также находившегося в процессе дня рождения, и беседовали под наигрыш "крутых тем" Блэкмора на двуструнной балалайке, выданную Смирновым. Владислав сдаёт позиции, захватываемые его институтской подругой "Вичкой", оценённой им ещё в прошлом году. Он пропадает днями и ночами на станции Новослободская, где находится корень и притягательная хаза, выражаясь народным языком. Он отталкивается от компании, участвует в грубо говоря пьянствах с товарищами из МАТИ, товарищами в плане принятия весьма стойкими (недаром человек, выпивающий меньше кружки пива, называется у них презрительно дегустатором). В довершение проводимой им бюргерской линии он и Новый год собирается отмечать не иначе как у подруги. Впрочем, не в этом ли заключается сермяжная правда.

Пожалуй, впервые за всю свою сознательную жизнь я подумал о смутных временах, отделённых от настоящих целым месяцев. А именно, что делать после сессии. Поездкам в горы из-за объективных (а частично и субъективных) причин решено было положить некоторый перерыв. Значит, нужно искать варианты. И вариант нашёлся. От института действует спортивная база "Верхневолжская", она стоит на Волге, в сосновом лесу и обещает здоровые и эффективные будни, а, точнее, праздники. Правда, на турбазу пускают только спортсменов, о чём гласило объявление. Я имел беседу с Хачатуряном, представителем кафедры физвоспитания (имя и отчество непроизносимы), и выяснил, что стоит сдать 12 рублей, и фирма - профсоюз - берёт на себя остальные трудности. К тому же туда отправляются Игорь Минин, Андрей Маркачёв, Ира Калявнина и контингент других любителей отдыха на природе. Отдал Хачатуряну 12 рублей, расписался, и лишь тут обнаружил, что отъезд 21.01, а последний экзамен 22.01. Наверное, мне не следовало бросаться словами насчёт того, что я "подумал". К счастью, подумали коллеги по поездке. Физику - досрочно - звучало их единодушное постановление. Действительно, сдать последний экзамен досрочно, и освободится целых четыре дня, в том числе три - до отъезда. Версоцкий назначил сдачу на 28-е, то есть на послезавтра; я засел учить. Всё-таки, впервые такой эксперимент.

Информация из достоверных источников состоит в следующем постулировании: несмотря на возросшую ответственность по сравнению с первым курсом, досрочный экзамен отличается простотой и элементарностью, каким он и был в прошлом году. Не поддаваясь обманчивым прогнозам, составлял шпаргалки по основным темам. В середине вопросов, где-то билете на 20-м, перешёл на английский, обложился словарями и как-будто забыл, что готовлюсь к физике. К реальности вернуло воспоминание "For the god's sake!" - "No" - said Professor Tounitsky. И я заработал два балла. Крах.

В 10.00 у корпуса "В" собрались участники попытки, количеством человек десять. Приехал даже Константин, не готовившийся к экзамену и не ехавший ни на какую турбазу. Его влёк зов натуры, который можно охарактеризовать склонностью к дешёвым распродажам, или страстью к выгодным делам вообще. Увы! Версоцкий не явился. Выгодное дело сорвалось, автоматически переносясь на завтра. В отместку целый день читал Агату Кристи. Вечером со Стразовой договаривался по поводу Нового года. Она диктовала список продуктов для закупки, я отклонял слишком изысканные наименования. Выработанное коммюнике предлагало рацион пролетарского типа: спиртное и закуска. Единственная уступка чревоугодничеству - курица, впрочем, я сомневаюсь, что нам удастся её достать.

Вторая попытка увеличила ответственность. Константин не пришёл. Зато пришёл Версоцкий. Однажды на лекции его спросили, как сдавать досрочно, если нет допусков. Он ответил положительно, из чего заключили, что допуска не нужны. Их никто и не брал, кроме Ольги Барановой. Она работает в деканате, где допуски дают просто так, а кто же в таком случае не возьмёт. Короче, Версоцкий с ходу потребовал эти жалкие бумажки, а у кого их не было, отказался принимать. Ехидство! Волейбольная секция послала запрос на допуска для Игоря с Андреем, Иря и некоторых других. В надежде достать искомое, позорно изгнанные Версоцким устремились в деканат, в том числе и я, хотя мне там, как говорится, ничего не светило. В списках действительно нашли запросы, но их накануне ни с того, ни с сего вычеркнул декан, приписав, чтобы допусков не давали. Ещё удар! Собрались идти домой? как вдруг вспомнили, что есть ещё замдекан. Он оказался полезным, просто спасителем. Рекомендация гласила: на кафедре физкультуры получить дубликаты запросов. По идее, мне следовало прекращать гонку и сходить с дистанции - в секции я не состоял. Однако с навязчивостью, достойной японского дипломата, я составил заявление вместе с остальными. Что касается японских дипломатов, то в сравнении я могу и ошибиться. Главное - сам факт. На кафедре ждали руководителя секции, а ввиду его отсутствия, напали на Хачатуряна. Хачатурян попробовал спорить, затем схватил ручку и всё подписал. Как снег на голову, на декана упал ворох заявлений. Декан прочитал их и... отказал! Сдадите, говорит, экзамен, и в тот же день отбудете на вашу турбазу. Критичность момента звенела в ушах. Шах и мат. Нет, мама ещё не было, а тем более ни в какой форме. Оставался замдекан. И снова он оценил наше упорство. Взяв меня консультантом, он начал переписывать заявления, но уже от своего имени. "Так, студенты, из-за поездки турбазу..." - повторял он. В это время за соседним столом декан громовым голосом декламировал перед собравшимися машинистками: "Вот, студенты из-за поездки турбазу хотят допуск получить, так я им отказал!" То ли случайно, то ли умышленно проигнорировав раздавшуюся реплику, замдекан продолжал своё доброе дело. И через пять минут допуски, увлажнённые размашистыми подписями, предстали во всём их красе. Версоцкий подозрительно прошелестел кучей бумажек и разрешил тянуть билет... После испытанного сдать физику - получасовое мероприятие. Я накропал теорию, решил задачу и проверил по учебнику её ответ, осмотрелся, не торчат ли откуда шпаргалки. Версоцкий находился в хорошем настроении, много не спрашивал, и я, видя близкую развязку, заспорил относительно изменения угла поляризации, почему-то именно теперь ужасно меня заинтересовавшего. В момент творческого экстаза мысль попала в верное русло, и пятёрка обеспечилась.

Неожиданный из-за массы случайностей успех подействовал мобилизующе. Следующий экзамен - программирование - воспринимается дешёвой пародией на его аналоги. Ознакамливался с лекциями и бессистемно учил материал; Старобогатова почему-то обошлась советами и не дала вопросов. Поистине героический поступок совершён Романовым. Он уговорил родственников предоставить квартиру на праздник. Закипела подготовка. Список продуктов, составленный позавчера, неплохо увязывался с имевшимся объёмом водки и шампанского. Выраженная мысль, конечно, принадлежит большинству гостей и едва ли может быть оспорена. Трезвые голоса на её фоне подавляются, агитаторы иных направлений уходят в подполье. Зато на высшем уровне пропаганда гудит, воспевая нового человека.

"Почикаем!" - ликовал Федя, когда мы собрались у диеты для закупки того, что потом предстояло "чикать". Взяли консервы, минеральной воды, колбасы и дичь с затруднённой идентификацией. Предположили, что это курица, хотя длинная шея и перепончатые лапы выдавали в ней совсем иное начало. Доставив товар Романову, занимавшемуся уже подготовкой снеди, с Кулаковым ходили за картошкой и яблоками, причём намеченное выполнили. Дома - о ехидство! - посконная "Вилия". Окончательно дисинхронизировали. Впав в накопившуюся злобу, надавил на механизм, с удовлетворением констатировал хруст и высыпание мелких деталей. Торжественный случай остался без хроники. В 21.00 у Страховой присутствовал на вскрытии птицы. Освобождённая от пакета, который мы по соображениям брезгливости не разворачивали в магазине, покупка обнаружила тощую и костлявую структуру с изрядной прослойкой жира и волосатыми, к тому же и перепончатыми, лапами. Явный гусь! Нож застревал в его склизких тканях, и Дончук еле-еле удалось его выпотрошить. Причём от гуся почти ничего не осталось. Сварить приобретённое после стольких раздумий мясо до Нового года, или хотя бы до утра нечего было и пытаться. Нард между тем скапливался в отведённой комнате квартиры Романова. Исключая упомянутых, среди гостей насчитывались Смирнов с Андрюшей. Наблюдали телевизор, пока не наступил момент откупоривания бутылок. Тосты произнесли за отсутствующих (Витя, Ковров), за сам Новый год, затем официальную часть скомкали и включили через принесённую Кулаковым и Андрюшей аппаратуру глубоко оцениваемый Смирновым и Федотом рок. Федот, сославшись на подготовку матана, не пришёл. Если он действительно учит матан, я восхищён. Общество пополнилось Павлушиной и в массе занялось обильными (с точки зрения дилетанта) возлияниями. Первый максимум веселья спадал. Рок не поняли, поставили "Динамик". Федя с Кулаковым на пару колебались с головокружительной частотой, что самое удивительное, в такт раздававшимся забоям. Тосты исчерпались. Звонил Владислав из своей компании, поздравлял и желал. Все или сидели по диванам, или курили на кухне. Временно иссякший Кулаков предложил выпить за вспомнившиеся из курса МЛФ гносеологические корки. Все вздохнули и собрались продолжать поскучневшее веселье, как вдруг Андрюша, расположившийся в углу, неожиданно оживился и проникновенно, чётко высказался: "А ну их..." Эффект был потрясающий. Реалистичность и правдивость замечания отбросила условности. Налегли на водку. Мы с Романовым, а прежде всего, конечно, Романов, опасались перепоя, а потому незаметно отлили стакан из литровой бутыли и спрятали его. Подлог открылся. Часа три у нас требовали злополучный стакан, выражая в наш адрес недвусмысленные угрозы устроить погромный обыск. Хорошо, что мы удачно законспирировались, скрыв доказательства вины. Телевизионная программа не блистала разнообразием, наскучили и патриотические песенки "A la weather report", и заунывные романсы, и мельканье ляжек в балете на льду. Запели под гитару, Кулаков со Смирновым, так домогавшиеся лишних 200-грамм (Кулаков, впрочем, не домогался) впали в оцепенение и спали до утра. Часов в семь оптимально вышли друг друга провожать. За ночь кто-то свернул в подъезде ящик с кодом, теперь дверь захлопывается, но не открывается снаружи. Ко сну отошёл в восемь часов.