В "Чегете" смотрел кино "Спасите "Конкорд". Так, постановка обычная. Обличение благодатной конкуренции. Мне понравилось зрелище лопающихся сосудов с кислотой, подложенных в самолёт с целью его уничтожения. С одной стороны, посмотреть и забыть, а с другой - мы купили билеты на ИЛ-86, но кто знает, не вздумает ли какой-нибудь подпольный Одесский концерн "Rabinovich aircraft & c конкурировать с Аэрофлотом и именно на рейсе Минеральные воды - Москва 8.02.83, 15.50. Причём действия концерна могут быть гораздо изощрённее действий капиталистов, скованных рамками приличия: вместо кислоты, очень возможно, подложат местные кабардино-балкарские приправы, не менее подходящие для замышляемой диверсии.

После воровского Терскола, где крали с профессиональной методичностью из всех мест и безо всяких следов, Иткол кажется нам тихой обителью с честными уборщицами, неподкупными милиционерами и полной безопасностью для ценных вещей. При такой лестной характеристике мы всё же деньги носим с собой, чемодан запираем ставим за холодильник, горнолыжные очки прячем в ношенных носках, а свои джинсы я засовываю под покрывало кровати. Но "кто ищет, тот всегда найдёт", а раз ещё ничего не нашли, то нам следует только радоваться. Мы так и делали, пока происшествие не омрачило общего спокойствия. У одной немки за день перед отъездом пропали золотая печатка, две ручки с электронными часами и шуба из канадских лис; последняя стоимостью 17.000 марок. Что поднялось. Наехала милиция, забегала по этажам, но ничего не нашла. В качестве последней попытки догадались осмотреть подсобку дежурной по этажу, на котором жила немка. Там и лежали золотая печатка, две ручки с часами и шуба за 17.000 марок... Дежурная, взятая на квартире, во всём призналась и была доставлена в Тырныауз для суда над ней. Из написанного получился бы увлекательный воскресный фельетон под заголовком "Их нравы".

Погода отличная, то есть наоборот - мерзкая: солнце, тепло, в долине - весна, а с неба - ни грамма снега. На нижних двустах метрах Чегета остались камни, земля и трава, вовсе невозможно кататься. Сносные условия наверху, там однокресельник забит с утра до вечера - часов до трёх, когда он выключается. Удивительно бесснежная зима. Показывают слайды прошлых лет, да и я помню: сплошная целина, порой из турбазы не выпускают. Теперь же прилизанные склоны и толпы горнолыжников, ещё этих экскурсантов привозят целыми автобусами, только подъёмник загружают: поднимутся на середину, в "Ае" съедят шашлык, сфотографируются и вниз. Что я 31.01.83 сугробы какие-то упоминал, так это для красного словца, как говорится, на самом деле сугробы остались в лесах до вокруг каменных россыпей. Нам до отъезда скорее всего хватит, а там хоть вводи роликовые лыжи.

Обладателям дорогих и современных лыж марок "Rossignol", "Kneissl", "Atomic" теперь нужно только сочувствовать: как аисты, стоят они посреди горы на одной лыже, высматривая, как проехать между камнями, а потом толкутся в мастерской у дяди Бори, который заливает царапины на скользящей поверхности цветными пластмассами, выравнивает скребком и утюгом, обрабатывает наждачной бумагой, орудует паяльником и напильником, специальным механизмом подтачивает стёртые тупые канты и взимает немалые деньги, прекрасно зная, что завтра к нему обратятся с тем же, (предложение на 12 строк - редкость даже для моих словесных изощрений). Нет полной гарантии, что я не клевещу на дядю Борю, уличая его в корыстных помыслах, но без дела он не сидит. На горе попадаются отвалившиеся стоперы, обломки креплений и инвентаря. Под подъёмником я лично нашёл крышку от "Зенита", которую уронил неловкий экскурсант. Представляю, как отовариваются местные жители, бродя потом под линиями кресельников и просто по Чегету.

Видимо, предъявленная нами в день поступления бумажка произвела такое впечатление, что нас со страху поселили в лучшем номере всего Иткола. Со временем, однако, выяснилось, что мы ничего такого из себя не представляем, и власти приступили к притеснениям: сначала подселили соседей, а сегодня спешно переселили в другой, более простой номер, ввиду ожидаемых высоких гостей. "Простота" нового номера заключалась в том, что вместо холодильника в нём стоял телевизор, и в отличие от холодильника он не работал. Я огорчился на столько этим последним обстоятельством, сколько полной бесполезностью телевизора с точки зрения что-нибудь из него вывинтить: он состоял из одних ламп, сопротивлений и конденсаторов. Наиболее ценной детально явилась десятисантиметровая фарфоровая трубка с двумя массивными контактами по краям и надпись "Диод".

Завтра, по идее, в институт, а мы собираемся лететь послезавтра и заведомо задержаться на два дня. Не хватало, чтобы о моём отсутствии принюхал Никитенко, он сразу подумает, что я закуплен китайскими спец-службами и прохожу курс шпионской подготовки в отрогах Главного Кавказского хребта. Попробуй потом его убеди, что это не так. Вечером проходил концерт художественной самодеятельности, наша группа № 34 (которую мы видели только на Эльбрусе), заняла первое место и получила в качестве приза торт. Из сромности мы к ним не присоединились, хотя торт и был заманчив.

Рассуждая о судьбе и её превратностях, я вовсе не думал, что она (или они) сможет сформироваться в такой непосредственной близости и в такой форме. Точнее, я предполагал, но рассчитывал на случай и не имел точки отсчёта степени превратности. Ещё более точно, пожалуй: на моей шкале характеристики неприятности были примерные соотношения, но не было делений. Впрочем, всё это не имеет никакого смысла. В последний день, при солнечной погоде и безоблачном настроении, поехали мы к Чегету. Истекали последние часы действия пропусков. Поднялись до середины, а оттуда - до 3100 метров. Съехали до середины, снова поднялись и спустились, увидели длинную очередь и поехали вниз. Предчувствие, что этот спуск будет последним отсутствовало. Ничто ничего не (не хватает одной страницы) магазинов не заметил ничего примечательного, и зэки только косились. В больнице сказали срок от трёх дней до недели. Скорее бы выбраться в Москву... Узнавал о билетах, есть на одиннадцатое и позднее. Возле отделения аэрофлота - кинотеатр "Искра", с однообразным репертуаром, даже непривиредливые местные жители обходят его стороной. Кроме того, у них хватает других забот: держать овец, коров и коз, птиц и плантации сельскохозяйственных культур, а потом продавать излишки втайне от государства - всё это требует искусства и постоянной практики.

Срок пребывания в больнице сократился, превзойдя все ожидания, и датировался по завтра. Требовались выписки, справки, заключения, и продолжилась бюрократическая волокита. Секретарша, к которой вели нити, долго отпиралась от своих обязанностей, но припёртая к стенке многочисленными доводами, всё-таки стала печатать документ под названием "СРПРАВКА". Будучи недовольной нарушением спокойного и бездеятельного распорядка. И нервничая, секретарша путала и пропускала буквы в таких количествах, что вынуждена была перепечатывать на другом листе. Получилась короткая записка, на этот раз озаглавленная "СРПРАВКА". Со "Срправкой" были приобретены льготные билеты, после чего в "Итколе" тотально паковался.

Описывая внешние факторы, я ещё не говорил о внутренних, наиболее важных. Как можно заметить при слегка углублённом анализе. С седьмого мы должны были освободить номер, а в тоже время я продолжаю в нём находиться. Что подумала дежурная, когда, собравшись наводить порядок для следующего заезда, обнаружила меня, как ни в чём не бывало сидящего и читающего "Знание-сила"?. Вероятно, удивилась. Но как бы она удивилась, если бы узнала, что "он [то есть я] и денег не платит, и не едет", да к тому же по-прежнему употребляет интуристский рацион?! Мы познакомились с Федей, администратором по интуристу, и Зухрой, немецким переводчиком. Они прониклись к нам живейшим сочувствием, и не только оставили меня при всех правах, обзвонили всех шишек и организовали бестарифные разговоры с Московской сферой обслуживания и руководства. Я почти забыл о человеческих методах общения. Итак, отъезд. Около десяти утра подошёл автобус, в который я сел с вещами, папа ждал в Тырныаузе на автобусной станции, потом - длительная поездка с остановками в Пятигорске (сценка, характеризующая темперамент горцев, водитель в Пятигорске категорически не посоветовал выходить из автобуса. Когда же он вернулся после выполнения какой-то операции на автостанции, половины пассажиров не хватало. Водитель в возмущении вскочил за руль, и поехал дальше, никого не дожидаясь). Расплатившись и получив вещи, направились к справочной, а оттуда - к месту оформления билетов. Багаж принимал тип с лицом монтёра Мечникова из "12-ти стульев". Он потребовал плату за провоз лыж, с чем мы раньше никогда не встречались. Увы. После изучения соответствующих постановлений в кабинете начальства (дело не в трёшнике, а в принципе) в самом деле оказалось, что требование справедливо. Справедливо в отношении местных законов, а не мировых стандартов. Долетели нормально. В отсутствие приобрели стенку - тёмную громаду, занявшую целую стену и придавшую комнате несколько величавый вид.

В институт наконец попал. Справка даже не понадобилась, удалось уладить устно. Собственно, и улаживать было почти нечего - все свои. Предметы заметно обновились - просто физика дополнилась некой механикой. Богаевский ведёт раздел дифференциальных уравнений, появилось программирование - 3 часа в неделю. Снова растянутый график - в лучшем случае с полдесятого до полчетвёртого; тут ещё по четвергам обещают первую пару перенести на четвёртую, совсем нехорошо. Главное теперь - догонять и восполнять недельный пробел.

Я вскользь упомянул стенку, так как некогда было останавливаться на деталях. А детали существенные: одно отделение заполнено тем, что раньше находилось в серванте, а три - книгами, привезёнными от бабушки. Всего три отделения книг - я решил, что это мало, и приступил, прежде всего к их разборке По мере извлечения количество книг почему-то непомерно росло, росло, пока вся комната не оказалась заваленной изданиями и высишимися стопками. Когда же я принёс ещё и наши книги, то остался только узкий проход к дивану, которым я и воспользовался по исчерпании сил и возможности.

Я немного перепутал последовательность: книгами я занимался позавчера и вчера. Если бы с ними не удалось разделаться в выходные дни, то погром остался бы на целую неделю, а может быть и на две. Созерцание живописной россыпи книг есть углублённый предмет радости (и гордости, если заглянут соседи), но в обыденной жизни не очень практичный, а именно к последнему и нужно стремится на данном этапе. Поэтому книги подверглись спешной сортировке и рассовыванию по полкам, даже переписать их не представилось времени. Впрочем и на то, что удалось сделать, ушёл весь вчерашний день. Кажется, остаток февраля станет нижним пределом приведения квартиры в порядок.

Меньше всего я секу по диффуру - дифференциальным уравнениям - точнее, вообще не бум-бум, что называется. Они обрушились откуда-то в пребольших масштабах и грозят засыпать окончательно, если не освоить метод их решения. Из набора способом я уяснил пока один метод замены, и гребу под одну гребёнку всё, от синусов до иррациональностей в знаменателе. Иногда получается какой-нибудь (формула)*, в макулатуру летит очередной двойной лист и пример начинается сызнова. В остальном график прежний - с 9.30 до 16-18.

Ввиду появления новых предметов возникла необходимость ехать в библиотеку на Соколинскую гору обменивать литературу. К тому же среда - один из неудачно спланированных дней. Третьей, и последней парой устроили физкультуру. Этим, несомненно, проверяются качества советского студента. Вторая пара кончается в 13.00, а третья - в 15.25. Ну как тут не прогулять?! К тому же и предлог подходящий, даже самоотверженный: час туда, час обратно до библиотеки - это не шутка. Короче говоря, с физ-ры мы с Игорем и Олегом смотались, а вместо неё, приятно проведя время в нескольких видах транспорта и отстояв с полчаса в очереди, получили по стопке учебников, включая и дифицитное программирование, которое, как говорят, в прежние времена выдавали только по личной рекомендации преподавателя.

Торжественный факт: первая книга, прочитанная мной после распределения в стенке, оказалась ничем иным, как "Янки при дворе короля Артура". До сего триумфального момента я читал больше урывками, да и то, чтобы было дома. Теперь возымели действие две программы, так сказать, минимум и максимум, состоявшие в: 1. Прочтение самого лучшего из представленного, 2. Прочтение всего. Границы между первым и вторым расплывчаты в том плане, что второе получается из первого путём добавления тех авторов, о которых я никогда не слышал лестных отзывов из неофициальных источников, и, наоборот, слышал лестные из официальных. Подобный отбор хоть и даёт нечёткое представление о содержании, но зато способствует концентрации творческих усилий на прочтении. В общем-то, усилий никаких и нет, ибо какой же тогда смысл читать. Но целеустремлённость полезна.

Пусть не подумают, что акты привнесения в обиход предметов (стенки, книг) основывались сугубо на замене старого серванта и закреплений в среде просвещённых граждан. Философская теория, наиболее ёмкой формулировкой которой стала фраза Агаты Кристи "Who was it who said that you got Read tragedy of life was that you wanted", не без успеха разрабатывается много. Всякое приобретение только на первых порах радует, потом же начинает отходить из центра внимания, а вскоре и просто тяготить. Это - наиболее спорный пункт, всё остальное легко выводится. Прежде всего, теория охватывает неизменное - вещь в полном смысле слова. Незавершённость, как отсюда следует, даже приятнее чем завершённость. И ещё: чем дольше тянется ожидание объекта и чем больше мыслей возникает о нём, тем эффектнее его появление, и тем, увы, быстрее наступает депрессия, если не придавать мыслям (пусть одним мыслям!) иного направления и формы. Такова путь теории. Нельзя не отметить, что доказательство пока не ведётся из-за отсутствия опыта в перенесении личных представлений в массовую среду с последующей проверкой постулатов. Но теория не беспочвенна, так как уже проверяется. В частности, для "амортизации" "привыкания" к новой обстановке я намеренно задерживаю доделку ящика, исходя из предложения, что мечты и планы, при этом непроизвольно возникающие (то есть при задержке) компенсируют пессимистические мотивы. Может быть, "теория"(кстати, ещё не получившая названия) слишком туманна и глубока (в смысле разнообразия словесных сочетаний в её описании), пуста практическим применением и напоминает опыт Майкольсона по определению несуществующего эфира, но по крайней мере можно порассуждать и, в крайнем случае, обрадоваться нахождению ошибки.

Вернувшись из института, принялся за последний и бесповоротный акт в отношении заполнения стенки. Снова, как и с книгами, я приметил тактику общей классификации, то есть всё извлёк и расставил в определённом порядке на полу. Трудная работа по сокращению запасов длилась часа три. Каждый винтик напоминал о прошлом, по дневникам я мог бы с точностью установить день и даже час его появления у меня. Ну, винтик, если не какой-нибудь особенный, давал право только на приблизительные оценки. Зато десятки бесполезных, но исторических деталей рука не поднималась выбрасывать. Тщательный отбор отделил незначительную коробку, которую я вместе с собранными в неё малолегендарными предметами сразу направил в помойное ведро, с глаз долой. Насчёт остального ожесточённо думал и придумал следующий приём: ведро поставил к стене, отошёл на несколько метров, затем брал попадавшееся под руку и бросал, если попадал, то брошенное подлежало выбросу. Хотя целился я честно, операцию пришлось повторить несколько раз, прежде чем стало возможным уместить барахло в один ящик стенки. Мелкобуржуазность заедает.

Основательно прогуляться удается только по праздничным дням, да и то ночью. С Владиславом, Витей и Романовым поддались искушению чувственного преобразования (формула)* (разумеется, за вычетом работы сил трения, которую для сохранения "высокого штиля" можно и не упоминать) с сопутствующими эффектами и катались с ледяной горы возле школы, пронизывая морозный воздух высоко... получается повторение слова "высокий"... Скажем: "generating highamplitude qcillations with various frequences". Хотя и здесь тоже "высокий". Если задумываться в таком духе, то, пожалуй, ничего и не напишешь, тем более в сжатые сроки.

По физкультуре участвовали в кроссе на 5 км вокруг "великих озёр" - искусственных водоёмов на территории олимпийской деревни. "Дрова" - халтура по сравнению с горными лыжами, но на безрыбьи - и рак, как говорится, считается за рыбу (пословицу пора перефразировать, так как рак, исконный российский рак, сделался едва ли не большим дифицитом, чем презренная рыба). И если бы погода не способствовала разглядыванию окрестностей и преданию рассуждениям (а она именно способствовала), то можно было попробовать и исключительно блеснуть. (Короче говоря, как я не спешил, а всё равно не уложился).

Власти подложили очередную идеологическую свинью: задумали проводить некий зачёт по общественно-политической практике, ОПП. Раздали анкеты, целью которых являлось установление активности студента по соответствующим дисциплинам: КПСС, ФОП, работа в группе и тому подобное. Я запасся сразу двумя анкетами - на всякий случай - но обе оставил дома. А без анкеты, естественно не на чем ставить подписи и писать характеристики, поэтому сегодня зачёт получить не удалось, хотя проблем он не составляет.

Игорь совсем неожиданно начал совращать меня прогулять физкультуру и пойти вместо неё в музей. Ему-то хорошо, он состоит в волейбольной секции и на физкультуре вообще не появляется, а я был на ней только два раза (то есть на физкультуре) и могу быть неправильно понят впоследствии при аттестации. Но, с другой стороны, в музее могло экспонироваться что-нибудь интересное, а мои последние воспоминания об этом заведении исходят из глубины веков и подёрнуты плесенью забвения. Именно такие доводы привели к предпочтению музея изобразительных искусств имени Пушкина. Там как раз происходила выставка Троя-Фракия из всяких черепков, топорищ, кувшинов и другой утвари. Весьма натурально. Скульптуры обследовались менее детально, а картины остались целиком на следующее посещение.

С анкетой по ОПП подошёл к главному комсомольскому активисту потока Диме Перенчуку, где он расписал мои успехи, поинтересовался, какую оценку я хотел бы получить и после моего недвусмысленного ответа поставил "отлично" и заверил личной подписью. Далее анкета перешла к Юлии Петровне и пополнилась записью о ФОПе: "посещал отлично". Правильнее было бы "посетил отлично", так как занятие У нас состоялось только одно в середине прошлого семестра... Присовокупив сюда пятёрку по КПСС, трудно сомневаться в исходе зачёта по ОПП.

Ввели ещё занятие лекторской группы, обязательное для идеологов. Вот неудачная должность! Чуть что: идеолог! Политинформаторов - в комитет! Идеолог! Стопроцентная явка на базу! Зимой правда, баз никаких нет, но, во-первых, и без них забот хватает, и, во-вторых, народ организованный и является в составе, близком к оптимальному даже без напоминания. Но попробуй убедить любого сделать политинформацию. Охохо. Конечно, строитель нового общества должен быть политически грамотен. Но, с другой стороны, мещанство и обывательщина кроются едва ли не в самой природе человека, зачастую и строителя (у животных это выражается, судя по всему, в инстинкте самосохранения). Скорлупа устаревших и предрассудочных понятий снаружи активно разрушается идеологией социалистического общества, сквозящей из теле- и радиопрограмм, газет, журналов и книг, лозунгов, мероприятий и просто атмосферы нашей жизни. Однако разделаться с этой скорлупой проще, скорее и удобнее изнутри (аналогичная гипотеза, несколько более глобальная, предлагалась 17.01.83). Это трудно себе представить, и в то же время сложнее. Здесь, кажется, и кроется основное противоречие.

Звонит Дончук и предлагает идти в лес. Такой наивности трудно было ожидать - на организацию похода обычно тратится не меньше недели постоянных звонков, переговоров и компромиссов, и это ей известно. А тут - завтра! Вообще, длительность подготовки к походу прямо пропорциональна количеству участников, количество вносимых предложений пропорциональна квадрату первого количества, а возможность диаметральных изменений предложений их авторами - кубу того же количества. Сложность же подготовки зависит от реальных условий и исторической обстановки, а также от настроения отдельных личностей. Она колеблется от нуля (когда идёшь один; внутренние факторы не учитываются), до бесконечности (когда идут больше двух; когда идут двое, то один всегда может согласиться с точкой зрения компаньона, и переходит к пункту первому). Возможность подобного соглашения для n<2 убывает ~ (формула)*, где экспонента в данном случае является функцией состояния. Не вдаваясь в подробности: идти вдвоём не только довольно "Hm!", но и посконно по отношению к остальным, которые возможно, страдают, не подозревая, какой смак кроется в лесу. Организовать же компанию оказалось занятием безуспешным. Не найдя желающих в ближайших кругах, зашёл к Лёлику. Бедный Лёлик лежал, разбитый язвой желудка, гриппом и взятым в МИФИ академическим отпуском. Я его поддержал, насколько мог, не заикаясь даже о глупой и опрометчивой цели посещения. Поход сорвался.

Ввиду готовящегося празднования годовщины разбитого стекла (дня рождения Павлушиной) та же Дончук, взявшая обязанность импрессарио, пригласила Владислава, Илюшу, меня и прочих, всего человек восемь. Подарок она также взяла на себя, обязав "приглашённых" сдать по пять рублей (кавычки потому что сама именниница ещё никому не звонила). Мы встретились с Леньшиным и для выяснения мелочей направились к Дончук. Находились мы там часа три, причём я, как обычно, читал Джека Лондона, а Владислав выступал, отказываясь от покупки цветов, которую ему хотели с ходу навязать. Попав под влияние этого упорства, Дончук переменила решение и отказалась от подарка. Поднялась паника (тут я как раз занялся "Домом Мапуи"). Решили бросить жребий: на клочках написали фамилии, опустили в кроличью шапку и долго трясли. Договорились: первый, кого вытащат, поедет за подарком, а второй - за цветами. Сначала Дончук вытащила себя, а потом я - Леньшина. Могло быть и хуже. В любом случае я не имел особого желания приобретать и мало потерял.

Позавчера я ошибся. Я писал, что если n людей типа нас договариваются о чём-либо, то возможность изменения решения ~ n³. На опыте выяснилось, что эта величина если и зависит от n, то пропорциональная числу, не меньшему по крайней мере (формула)*. Тенденция была в следующей: Романов захватил 5 рублей с целью отнести их к Дончук, и мы с ним предварительно пошли пройтись. К нам присоединился Витя, затем Леньшин и Кулаков. Тут наконец оформился зревший в умах распад. Витя сказал, что у него полно дел, и ни на какой день рождения он не пойдёт, а потому таится, дома почти не бывает и к телефону не подходит, чтобы его ненароком не пригласили. Витя был существенной частью нашего мероприятия, так как ещё вчера мы рассчитывали, что он купит шампанское. Поэтому его отмежевание подействовало отрицательно. Леньшин сказал, что в принципе ему есть куда пойти 7 марта. Романов всполошился и вскричал, что раз так, то никакие пять рублей он не понесёт. Леньшин отказался от цветов и прочих поручений, обещав закатиться в какой-нибудь кабак, чтобы его не нашли. Кулаков тем временем поинтересовался, о чём идёт речь. (Дончук непонятно почему решила его совсем не приглашать). Моральное разложение зашло и так достаточно далеко, и я рассказал. Кулаков, к его чести, воспринял сообщение о своём впадении в немилость довольно скромно и сказал только, что если мы все куда-нибудь пойдём, то и он пойдёт, не внося никаких вкладов, так как ввиду откладывания денег на магнитофон у него нет ни копейки. За время беседы я удержался от комментариев, отметив, что утро вечера мудренее, с чем мы, ещё немного побродив, и разошлись.