Экзамен наметили на 9.30. Кушнир появился часом позже, взял первых шестерых и закрылся с ними в маленькой аудитории. Ничего хорошего тем самым не предвещалось. Изнывавшие в коридоре приготовились к ужасному зверству и со вздохами ощупывали в карманах последние надежды. Надежды представляли собой листочки, гармошки, книжечки, исписанные до ряби в глазах (если можно так выразиться). Примерно половина надеялась на little gray cells (как говорил Hercule Poirot), другая половина - на надежды; незначительный процент составлял я со своими точками. Минут через сорок от Кушнира стали выходить довольные и весёлые. Он не зверствовал. Я включился в заключительную партию ожидавших у двери (что соответствовало где-то часу дня) и вскоре попал. За минуту я вычислил, в каком году происходило действие 20-го съезда (а именно он мне достался), дальше оставалось раскрыть предложенную методичку и ответить по плану. Кушнир сократил мой рассказ, который я начал едвали не с зарождения капитализма в России. Так же произошло и со вторым вопросом, и вместо минимум получаса рассуждений я кончил в пять минут. Потом Кушнир спросил об основной черте нашего государства (оказалось, общенародность) и о принципе, на котором строятся наши отношения с западом. Я приступил к перечислению. "За... " - сказал Кушнир. Что?!" - удивился я, "Мо... " - продолжил Кушнир. Выяснилось, что замораживание. И ещё выяснилось, что получить пять по истории не так уж сложно. >>