На наше счастье, Кручкович не успел к разбору наших зачёток остальными преподавателями. Готовя дешёвый билет, я слышал, как он допрашивает Юлика из АС-1, доведя его до состояния забытия определения вероятности. Я попал к Файну, чья фамилия говорит лучше всяких характеристик о необычайной халявистости, или, как говорит Кулаков, ляпоте. Придирки к ответу отсутствовали, а дополнительные вопросы носили оттенок риторичности. На радостях поддался уговорам и с Игорем ездил в Пушкинский музей для наблюдения разных картин и прочих произведений искусства. Картины при всей их классичности явно не влияли на меня в том смысле, который прослеживался по выражениям лиц окружающих. Лица как бы вытягивались, устремляясь вперёд, зияя провалами ртов; мысли их обладателей витали по ту сторону полотна, в глубинах фона и мастерских штрихов. Я видео совокупности линий, варьируемых по цвету и в комбинациях образующих те или иные фигуры. Иногда, правда, возникало что-то не от мира сего, общее впечатление музей оставил положительное. На Качалова продавцы перестали допускать граждан к полкам, заставляя всячески извиваться и с метрового расстояния читать пестрящие названия. Отвозил Геннадию тервер, вечером у Страховой отмечали старый Новый год. В Угличе Страхова раскопала древнее кладбище и обзавелась ценным пожелтевшим скелетом с черепом, щёлкающим зубами при соответствующих на него воздействиях. С Кулаковым монтировали кости в единое целое, внося существенно новое в анатомию. Пили чай с тортом, участвовали в представлении типа "джин, джин, выходи", где нас пытались убедить в самопроизвольном вращении блюдца. Разоблачив магию, часов до двух ночи занимались игрой в карты. >>