В Досуге покупал трехпрограммный радиоприемник. Предыдущий буквально рассыпался по частям и на последнем этапе своего существования ловил только первую программу. Досуг возрос в значительности, претерпев ремонт и смену расположения отделов. Целый миллион дисков, часов, магнитофонов и фотоаппаратов, одновременно открывающихся взгляду, сражает досужего покупателя. Покупатель чувствует, как внутренне растет его благосостояние. Он крадется вдоль прилавка и пробивает в классе 65-ю пленку, незаменимую хозяйственную принадлежность.

Повторял ценный логарифмический вычет, а также различные критерии, теоремы и правила, связанные с многогранным (непонятное слово)*. Глухой ночью, подключив Ригу-10 к сети и антенне, настроился на запретную волну и попытался наконец услышать Севву Новгородцева. Но гнусный Новгородцев, будучи врагом народа и пр, таился где-то в дебрях эфира. Вместо него выступал другой, также враг, и вещал о последствиях прогрессивных инвалидов в СССР, о том, как они регулярно конфронтируют с дюжими агентами КГБ, что происходит в нарушение заключительного акта совещания по безопасности и сотрудничеству.

Осуществляли прогулку в полном составе. Роковые темы преобладали. Подвергся обычному поносному разгрому. Ансамбль "Верасы", и заправляющие им хохлы были заклеймлены позором. Мимоходом задели итальянцев, охарактеризовав увлечение дискотней лишь как достойное глухих провинциалов. Покончив с конкурирующими школами, веселые роклизны Лёха и Миха углубились в названия дисков и песен, в Соляки Блэкмора, которому палец в рот не клади и партии металлического ударника, которые во внутренней прессе обычно сравниваются с грохотом отбойного молотка в пустой цистерне. Мнения по последнему вопросу, безусловно неоднозначны. Сколь малотворческим является фанатизм столь же он близок к понятию взгляд. Взгляд, в свою очередь, требуется защищать, опровергая противоречащие ему взгляды. Едва ли какому убеждению нельзя противопоставить обратному (здесь не рассматривается известный каламбур относительно утверждения, что убеждений нет). Спорят ли по поводу вкусов философы, неизвестно, но суровые реалисты из редакции "Комсомольской правды" так и озаглавили одну из рубрик, то есть, "о вкусах спорят" (в одном из статей с таким лейтмотивом и прозвучало удачное сравнение с отбойным молотком). Понятно, что политиков вкусы волнуют только в том отношении, чтобы не зрела крамола среди слоев населения, преимущественно, молодежи. Понятно также, что борьба за идеи, а, точнее, массы оправдывают все средства. Это подтверждается, например русскими службами ВВС и VOA, английской Radio Moscow, да и вообще всей современной жизнью. Проблема молодежи интересно освещена в бестселлере Кристи "Passenger to FRANKFURT" (если придерживаться хронологии, то я его прочитаю через полгода), Действительно, можно поверить чему угодно, если оно будет соответствующе преподнесено. Казалось бы, какая связь между идеей и вкусом. Однако, если предположить, что между ними - один шаг, то навязывается вывод криминальной аполитичности. То есть, что предпочтение одной идее другой ничего, абстрактно, говоря, не обосновано. Выходит, надо опять идти в народ, пропахшей соляркой и самогоном, и искать там какой сермяжной правды, что делалось массу раз ещё со времени народников. Следует признать, что некогда, в тот отдаленный исторический период, когда били буржуев и кулаков, была какая-то идея, возобладавшая над остальными. Куда же она делась теперь, почему её присутствие не ощущается, хотя сама она и есть? Наверное, и в самом деле нужно резко фанатеть, чтобы это понять.

Консультация прошла благополучно. В парикмахерской зачитывал журналец "Ellery Qveen" с мелкими рассказами американских авторов. Есть, приятные моменты. Владислав приобрел плантаторскую фуражку интересного покроя, причем написал на ней по-японски "Банзай". Заходили к Федоту, сдающему завтра МЛФ. Перепутали в лифте у Смирнова кнопки, напугали обитателей пятого этажа и сами от содеянной наглости позорно и в панике бежали. Дальнейшее включило нетривиальный маршрут через бывший, а ныне почти известный строителями яблоневый сад и прочие живописные места.

К 12.00 собрались у Б-317. Экзамен во вторую смену малополезен - целое утро тратится на попытки что-то повторить или запомнить. Правильно с известной точки зрения поступали Сергей Лотоцкий и Виталик Матвеев, спешно постигавшие курс матана за оставшиеся минуты. Билеты содержали в основном задачи с рядами Лорана и достаточно простую теорию. Надлежаще отсидевшись, отправился к Крылову, лекции тервера которого вызывали неоднократно упомянутое парение. На этот раз парение охватило самого Крылова, он спал на ходу и проснулся только к моменту выжидающей паузы с моей стороны. Даже некий казус с дополнительным примером, едва не допущенный в спешке, слабо сказался на радужном настроении Крылова. Наша группа вообще сдала очень хорошо. Кулаков схватил 3 балла по ФТТ, и, естественно, доволен, так как предмет абсолютно глух. Михайло снизошёл до 4 по своей философии. Владислав досрочно отделался от тервера и МЛФ. С Федей и Лёликом до поздней ночи беседовали о высоких материях.

Можно констатировать начало сессии. Гнусная пора. Прежде всего, разумеется, учить, учить и учить. Постоянная дилемма - учить для того чтобы запомнить, или чтобы сдать экзамен. Чередуя методики в зависимости от настроения, можно добиться великой неразберихи, как оно часто и бывает. Нетворческий характер самого экзамена действует ещё хуже. Конечно, есть два пути - относиться к происходящему спокойно, на всё плевать в прямом и переносном смысле и игнорировать всякие претензии, а также при наличии железной головы запихивать туда массу информации. Компромисс оптимален, как только сформулировать и реализовать это понятие, отталкиваясь от неприемлимости обоих путей. Вопрос сей многозначителен.

Все эти рассуждения к тому, что следующий ТОЭ. Одно упоминание о сем славном предмете делает ненужными всякие комментарии. Шпаргалки писать неудобно. Запоминать немыслимо. Третьего же не дано. Четвертого тоже. Вырисовывается мрачная перспектива очередных двух баллов. Этого ещё не хватало. Спектральный метод, поласским, тривиале и Переходные процессы более менее прояснились. Но всё вместе с остальными, да плюс задача - обуревает великий маразм. Да ну вас всех. Полыхаев.

Бессонов (хорошо, что не Демидова) за три часа исхитрился рассказать курс целого семинара. Это в немалом числе аспектов оказалось действеннее, чем лекции и семинары вместе взятые. Именно на консультации выявляются отчасти скрытые дотоле связи между разделами курса. Связи сами по себе малосодержательны, зато они способствуют проникновению в основной материал, так как всегда приятнее заниматься тем в чем есть какая-то система как скажет А. Тарковский в одном из программ ВВС. Куда занесёт его нелёгкая, (то есть невозможность работы в СССР). Искусство нельзя понять, а можно лишь принять или отвергнуть. Осмелившись развить столь глубокую мысль, несложно обобщить: науку, как и искусство, можно принять, или отвергнуть, причём понять её затем можно только в первом случае.

Разразился стонущий печально знаменитым ураган в Иваново, разбросавший на большие расстояния дома и бульдозеры, а также скарб и всё остальное. Есть жертвы. Так сказать, слепая стихия. Из окна пронаблюдались отблески явления в виде сильнейшего ливня и ветра, настолько мощного, что он увлекал за собой капли дождя и носил их плотным облаком между домами. Водовороты захватывали хищных ворон, куски рубероида и разный мусор. Сыпались тазы. Повсюду масса сбитых листьев и сломанных деревьев. Интересно, нигде нет видимых и серьёзных повреждений, и даже хрущевские пятиэтажки, внутри рассыпающиеся по частям, выдержали натиск.

Предверие великого краха. Не знаю ничего абсолютно. Сведения расползаются, как тараканы, или крысы с тонущего корабля. Ассоциируя дальше, Демидову можно отожествлять с могучим валом, а шпаргалку - с буем, за которым можно в случае чего ухватиться. Не хватает лишь некого спасательного круга, а именно прочного багажа знаний (всякого идиотизма, облегчённого в форму необходимости). Одно сообщение VOA SCIENCE REPORT, хоть оно и in SPECIAL ENGLISH, содержательнее многих абстрактных килограммов, наполненных кропотливым трудом и жестокой борьбой с одолевающим маразмом (все это - не утверждение, а стандартный ход мысли. Как утверждение приведенное было бы неверно).

В мелкой аудитории, где едва поместилась группа, неизвестный преподаватель с кафедры ТОЭ распространил билеты зловещего содержания. Отсутствие методики повторения сказалось сразу. Одного вопроса я не знал. Рядом Олег вкрадчиво шуршал пиджаком, к которому изнутри оказались подшиты карманы форматом с тетрадный лист. Последние в большом количестве и заполняли тщательно продуманные вместилища Виталик Матвеев сзади выглядел несколько линеаризованно, как будто его аппроксимировали плоскостями - то проступали мощные труды Л.А. Бессонова, запасенные тетради весьма кстати. Выбор отсутствовал - я достал тетрадь и нагло списал оттуда вопрос про автоколебания. Остальное вспомнилось по ходу дела. Но самые главные неприятности выявились в самом неожиданном месте: Отвечая первый, элементарный по сути вопрос, я забыл метод двух узлов, дававшийся, что особенно гнусно, ещё в прошлом семестре. Оправиться от такого удара, полученного, естественно, преподавателем, удалось только путем постановки массы внеплановых задач, которые я от великого отчаяния решил. Затем роли поменялись, до меня дошёл удар, а до Любарской, принимавшей экзамен - отчаяние, в порыве которого она и поставила четыре балла. Выйдя из аудитории, я застал там ранее отстрелявшегося старосту, при том сразившего Любарскую наповал в обратном смысле, нежели это сделал я. Староста имеет тенденции впадать в мрачную меланхолию, сопряженную с чёрной хандрой. (отчасти такой смысл охватывает прозвище Снус). Сейчас тенденция возобладала до такой степени, что возникла необходимость принять серьезные меры. Обычной мерой, как я заметил, является посещение музея. Произведения искусства, воздействуя на скрытые внутренние фибры, или что-то в этом духе (но уж во всяком случае не на логический разум), иннервируют затаённые образы. Образы осуществляют витание, собираясь целыми ассоциациями, ассоциации проникают всё глубже в тёмную дыру подсознания, где подобно микрофибрам уничтожают зарождающиеся там ядовитые клубы маразма. Тем самым хандра пропадает. Сегодня, к сожалению, ЦДХ не работал, и верность предположенного алгоритма осталась невыясненной.

Шурик Астахов что называется одвабалился по ТОЭ и для пущего эффекта собрал ряд лекций, в том числе и у меня, чтобы снова вгрызться в камень науки (то есть гранит знания). Сомнительно, чтобы это вообще было реально. Совершая моцион, услышал призывные крики из окна Владислава и поворотившись пронаблюдал там чувака с биноклем. Оказывается Владислав с Кулаковым и биноклем последнего заняли выгодную в стратегическом плане высоту шестого этажа и вели оттуда разведывательный осмотр окрестностей. Бинокль, действительно, ценная вещь, позволяющая увеличивать все что угодно.

С одним страшным предметом покончено, предстоит другой. Какой радостью сопроводился широкий жест, в результате которого пухлый Бессонов, шелестя страницами, описал замысловатую траекторию и скрылся с глаз долой в нижнем ящике стола. Какой гнетущий пессимизм возобладал, когда из верхнего ящика на свет появился том квантовой механики, сопровождённый лекциями по ФТТ. Разница впечатлений колоссальная. Скоро, скоро эти материалы удостоятся описанной в начале процедуры. Но ещё остаётся целых две суток!

С Кулаковым, Смирновым, Вадиславом, Андрюшей и Федотом совершали прогулку. Район известен до последнего закоулка, и весьма трудно оказалось выбрать оригинальный маршрут. Проследовав к метро, обнаружили там вечную толпу. Извергаясь из недр земли, словно обеспокоенные термиты, народ растекался по асфальтированному плацу и без всякой видимой системы загружался в автобусы. Просозерцав столь интересную картину, мы направились в сторону леса, мимо оврага, где хитрые подрядчики извели яблоневый сад и уже начали заколачивать сваи под будущее монгольское посольство. В лесу темнело. Нигде не мелькали адидасовские кроссовки физкультурников, и даже владельцы четвероногих, отличающиеся ночным образом жизни, разошлись по домам. Суетная цивилизация забилась в освещённые кварталы, пытаясь мишурным блеском затмить свое ничтожество. Тем временем со всех сторон образовались мрачные тени, где в разлапистых ветвях затаился то пёстрый дрозд, то серая, по столь же полезная ворона. По едва заметной тропе мы углубились в массив, и если бы не гудели над головой провода электропередачи, то ощущения непременно были бы самыми гармоничными. На границе леса и поля, переходящего далее в Лысую гору, отметили и сурово покрушили состоявшую из брёвен скамейку. Деяние едва ли соответствующее обстановке и кроме того караемое. Моцион всё же оставил самые лучшие воспоминания.

ФТТ в её собственном представлении (по аналогии с различными представлениями операторов и пр.), а более того в связи с грустным выражением лица достойного Ермолова, гнетуще и малоспособствующе. Во время лекции материал усваивается сначала плохо, а по мере углубления и вовсе перестает усваиваться. Корни этого явления непонятны, хотя повторяется оно из дня в день на большинстве занятий вот уже два года. Экзамен поэтому кажется почти непреодалимым. Конечно, он вскоре пройдет и, возможно, будет забыт. Жалко десятков человеко-часов самого производительного времени и странно упорство сотрудников деканата, составляющих программу. И ещё раз: да ну их всех!